32 
Когда анализ ситуации пошел по шестому кругу, Гил вскочил с кресла и выбежал из дому. Если выбрать нужный участок сада неоновых камней, можно незаметно пробраться в руины сектора популяров.
Бродя по окраине сада неоновых камней, два раза он уже совсем готов был побежать через заросшую сорняками полосу разрушений, ничейную землю, разделяющую две культуры, но оба раза наталкивался на других музыкантов, прогуливающихся между камнями и деревьями. Наконец, найдя место, откуда на достаточно большом протяжении были видны все дорожки, он дождался момента, когда вроде бы можно было проскочить незамеченным, шагнул за кольцо багровых камней и сразу оказался по пояс в траве.
Двигаясь быстро, спотыкаясь о рваные куски бетона и покореженные пластиковые листы, он добрался до потрескавшегося фасада полуразрушенного здания, три стены которого обвалились. Там, за этим фасадом, ему уже не грозил случайный взгляд какого-нибудь досужего музыканта. Сектор популяров — строго запретная зона, музыкантов за появление там наказывают по суду. В развалины могут проникать только биологи и фильмстеры с особыми лицензиями.
Он был на полпути к стене, когда заметил в тени у какой-то перегородки черную фигуру. Она ждала его, сложив руки на груди. Гил подошел ближе и остановился.
Фигура поманила его пальцем.
Не сразу, с колебаниями, преодолевая нерешительность, он все же двинулся дальше, уговаривая себя: «Это — человек из моего народа. В большей степени брат мне, чем любой музыкант». Вдруг промелькнула мысль: уж не Силач ли это… отец? Предположение ошеломило его, голова пошла кругом, словно вскользь задел луч звукового ружья. Да нет, глупости, никак не может быть. Популяры получают имена сообразно со своими физическими особенностями. Силач должен быть высоким, крепким человеком… пусть получеловеком. А эта черная фигура — тонкая, худая и ловкая, как кошка. До нее оставалось футов тридцать, и Гил остановился. Так близко — а все еще не разглядеть ни одной черточки на этом обсидиановом лице.
Черный человек поманил его снова, на этот раз настойчивее.
Гил сделал еще несколько шагов. Снова остановился. На лице этого человека не было глаз. Нельзя было разглядеть сверкания зубов. И выступающего носа не было.
Фигура что-то прошипела ему. Звук был негромкий и сиплый.
Гил все пытался присмотреться получше.
Но все равно не видел лица.
Никакого лица вообще.
Существо снова зашипело.
Гил сделал еще шаг.
Существо двинулось к нему, протягивая руки.
И тогда, не задумываясь, Гил развернулся и кинулся наутек, обратно по бетонным обломкам; сорняки хлестали по ногам, кололи сквозь тонкую ткань гимнастического трико. Он споткнулся о моток троса, запутанный за стальную балку, и упал. Мгновенно перехватило дыхание, как от удара молотком под ложечку. Он думал, что не сможет двинуться с места по крайней мере еще несколько минут. Но потом услышал, как легким кошачьим шагом приближается безлицый мутант, — шагов не было слышно, его выдал шелест травы. Гил втянул в себя воздух так резко, что заныли легкие, оттолкнулся от земли и бросился бежать. И только когда ноги застучали по камням сада, он почувствовал, что его отпустило.
Еще двадцать шагов в глубь сада… Оказавшись среди ярко-оранжевых камней, он оглянулся. Безлицый популяр стоял на полпути через ничейную землю и глядел ему вслед. Гил знал, что мутант смотрит на него, хоть и не имеет глаз… Через несколько долгих секунд черная фигура повернулась и нырнула обратно в руины, оставив Гила наедине с его страхами…
Какое-то время Гил успокаивал себя, бродя по городу, — изучал те закоулки, которые знал слабо, заново открывал для себя уже знакомые места. Как будто, затерявшись среди неодушевленности города, он мог забыть о бремени, возложенном на него другими людьми. И все-таки он избегал глухих уединенных мест, оставаясь среди горожан, которые пользовались главными путями. В тех немногих случаях, когда рядом никого не оказывалось, он чувствовал себя так, будто за ним неотрывно подсматривает некто зловещий, дожидается подходящего момента выскочить из укрытия и напасть. Он пытался вообразить себе, как выглядит этот выдуманный враг, издевался над собой за нелепые маниакальные страхи…
Но каждый раз, когда Гил пытался представить своего фантастического противника воочию, перед ним возникала безлицая темная фигура с длинными руками и тонкими, но сильными пальцами — не пальцы, а стальные клещи. Ему приходилось усилием воли переключать ход мыслей на что-нибудь обыкновенное, никак не связанное с навязчивыми ужасами.
32 
