очень нудно 
7 
— Твое упрямство начинает меня раздражать, — наконец проговорил Дольшер, откидываясь на спинку кресла. — Киота, почему ты так упорствуешь? Ты же знаешь, что еще пара часов, и я получу официальное разрешение на ментальную прослушку. Прости, но твои щиты не устоят тогда и секунды. Тем более если ты хотя бы попытаешься защищаться и после этого, то тебя обвинят в противодействии закону. Ты понимаешь?
— Угу, — буркнула я, не позволяя себе ни на миг расслабиться. А то знаю я этих мужчин — отвлекут разговорами, дождутся, когда ты немного расслабишься, и с радостным гиканьем примутся шарить в твоих мозгах. Нет уж, спасибо. У меня слишком стыдливые тараканы в голове, чтобы выставлять их напоказ.
— Почему ты не хочешь пойти на сотрудничество? — искренне удивился Дольшер. Встал, и я негромко перевела дыхание, почувствовав, как немного ослаб его напор на мой бедный щит. — Уверяю, я смогу добиться для тебя облегчения приговора. Скажем, не смертная казнь, а всего лишь ссылка в какой-нибудь только открытый мир. Ну как?
Я аж хрюкнула от возмущения. Какая еще смертная казнь?! С каких пор оказание магической услуги без соответствующей лицензии карается так строго? Или… Или он полагает, что это я взорвала трактир? Чушь какая! Зачем тогда мне было держать щит, оберегая людей?
— Я не взрывала трактир! — с возмущением выкрикнула я и тут же замолчала, сберегая дыхание.
Мерзавец маг, воспользовавшись этой секундой, попытался взломать щит. Ага, я все-таки права. Пытается запудрить мне мозги.
В кабинете вновь воцарилась тишина. Мы с Дольшером схлестнулись в молчаливой битве взглядов, в которой никто не собирался отступать первым.
— Хорошо, Киота, давай поговорим по-другому. — Начальник департамента неожиданно поднял руки в примиряющем жесте, — Ты должна понимать, что сейчас каждая минута на вес иридия. Те, кто организовал взрыв, уже наверняка стоят в очереди к межпространственным телепортам. А возможно — уже выбрались из столицы. Пока я получу разрешение на сканирование, может пройти недозволительно много времени. Мы сейчас уже почти наверняка опоздали, но хоть какая-то надежда пока теплится. Понятно излагаю?
— Почему вы считаете, что я каким-либо образом замешана в этом деле? — проворчала я, воспользовавшись тем, что Дольшер оставил в покое мой щит. — Мне просто повезло. Если бы я не встретила вас и Марьяна, то наверняка погибла бы. Так из-за чего вы меня подозреваете?
— Из-за твоего упрямства, — честно ответил Дольшер. — Если ты ни при чем, то почему так упорно пытаешься не пустить меня в свои мысли?
— Ну это как-то неприлично, в конце концов, — промямлила я, пытаясь убедительно сыграть смущение. — Вы мужчина, я женщина. Мало ли что я там думаю. Мне может быть неприятно или стыдно, если мои маленькие глупости станут известны постороннему.
— Киота, — проникновенно сказал Дольшер, и в его песочного цвета глазах запрыгали веселые искорки, — не надо прикрываться извечным женским кокетством. Тебе не идет. Мне плевать на то, что ты там думаешь обо мне или Марьяне, если об этом речь. Даже если ты представляла нас голыми в объятиях друг друга. Даже если мечтала о постельной сцене с собой в главной роли. Ты слышишь меня? Мне плевать! Мне не плевать на то, почему ты так упорно скрываешь, с кем у тебя была назначена встреча в трактире. И это заставляет меня думать об очень нехороших вещах.
Я сгорбилась и закрыла лицо руками. Вот ведь угораздило меня! И как ему объяснить, что я действительно не имею никакого отношения к взрыву трактира, не пуская при этом в свои мысли? Никак, пожалуй. Но если он узнает, что я собиралась преступить закон, то мне не поздоровится. Тупик какой-то.
— Я начинаю злиться, — будничным тоном предупредил меня Дольшер. — Когда я злюсь — то становлюсь жестоким. Каждый человек когда-либо преступал закон. Уверяю тебя, когда я выпотрошу твою память, а это произойдет уже очень скоро, то постараюсь отыскать в ней как можно больше правонарушений. Чтобы ты поняла, как плохо выводить из себя начальника департамента, особенно когда речь идет о жизни людей. Но если ты расскажешь правду прямо сейчас, то, возможно, я закрою глаза на твои маленькие шалости.
Я молчала, уставившись на край стола. Что же делать?
— Ну же, Киота, — вкрадчиво прошептал Дольшер. — Просто расслабься. Позволь мне лишь краешком глаза заглянуть в твои мысли. Честное слово, я никому не расскажу, что там увижу.
7 
