Последние отзывы

  116  

— Да, твоя аура служила ориентиром, — неожиданно подал голос Дольшер. Сделал знак рукой Вашарию, и тот моментально испарился, оставив нас наедине. — Киота, прости, но я не знал другого верного способа, чтобы навести Вашария на предполагаемого преступника. В любом случае, он бил не на поражение.

— На поражение, — оборвала его я. — Не ври. Если бы на месте Раянира был не универсал, а обычный человек или маг не высшего уровня подчинения — он бы погиб.

— Ты в тот момент была универсалом, — напомнил Дольшер с виноватой улыбкой.

— Под действием чар подчинения, — парировала я, — То есть без возможности защитить себя магией.

Дольшер огорченно всплеснул руками, словно говоря — уж извини, так получилось.

— Прости, Киота, — глухо сказал он. — Я никоим образом не хотел поставить тебя под удар. Но в тот момент просто не видел другого выхода. Дайра и ты. Два самых дорогих для меня человека. Я… Мне очень жаль.

«Полно тебе, Киота, — раздался глас совести. — Дольшер и так сделал для тебя то, что никогда бы не сделал посторонний человек. Рискнул карьерой, репутацией, едва не погубил собственную сестру. Не слишком ли ты жестока? Если боишься с ним спать и выискиваешь для себя оправданий — скажи прямо, не прикрывайся надуманными обидами».

— Все в порядке, — спустя секунду томительного ожидания отозвалась я. — Дольшер, я не виню тебя. Ты все сделал верно. Предполагаю, на твоем месте я бы поступила так же.

— Правда? — Тот расцвел несмелой улыбкой. Придвинулся ближе ко мне, ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке, заставив сердце ухнуть куда-то в пятки. — Киота, поверь, я сделаю все, чтобы загладить свою вину. Я так рад, что ты не пострадала в этом приключении! — И тут же без малейшей паузы: — Быть может, займемся более приятными вещами? Заодно узнаем, осталась ли ты магом второго уровня подчинения или способности к искусству невидимого полностью тебя покинули.

Я невольно потерлась щекой о его руку. Дольшер, сочтя это за знак согласия, придвинулся ближе, настойчиво потянул край покрывала вниз, пытаясь заставить его упасть.

— Нам никто не помешает, Киота, — прошептал он, почувствовав мое сопротивление. — Никто не посмеет сюда войти. Неужели я не заслужил небольшой награды за все мои старания и переживания?

Награды? Это слово неприятно царапнуло мое сердце. В памяти вновь встало злополучное пари с Марьяном. Месяц еще не прошел, только первая неделя на исходе. Если я уступлю Дольшеру — то попаду в вечную долговую кабалу, поскольку денег, чтобы расплатиться с бывшим любовником, у меня нет.

— Дольшер, — медленно проговорила я, мягко отстраняясь, хотя внутри у меня все ныло от сладкого предчувствия его поцелуев и объятий. — Подожди, нам надо поговорить.

— Опять?! — возмутился он, на время даже перестав стаскивать с меня покрывало, которое я удерживала из последних сил. — Киота, сколько можно болтать? Давай отложим разговоры примерно на час. Или на два… Или на три… В общем, как получится.

Я задохнулась от его поцелуя в обнаженное плечо. Губы Дольшера, такие мягкие, такие настойчивые, двигались все ниже, прочерчивая влажную дорожку по шее к ложбинке между грудей. Нет, это надо остановить! Сначала необходимо выяснить серьезность его намерений по отношению ко мне. Я никогда себе не прощу, если из-за мимолетного наслаждения погублю все на свете. Мало того что придется долгих пять лет работать в департаменте, где буду вынуждена каждый день наблюдать флирт Дольшера с новыми сотрудницами, так еще останусь должна Марьяну огроменную по моим меркам сумму.

— Дольшер, это важно. — Я уперлась руками в плечи мужчины, отталкивая его. — Очень важно!

— Хорошо. — Дольшер послушно остановился и с сарказмом покачал головой: — Я внимательно слушаю. Надеюсь, ты не собираешься сказать мне, что забыла сообщить еще что-нибудь важное из своего прошлого? Пожалуй, я не удивлюсь, если окажется, что ты скрываешь в рукаве еще парочку занимательных фактов о своей, как оказалось, чрезвычайно бурной и насыщенной жизни.

— У меня обычная жизнь, — возразила я. — Полагаю, теперь она быстро вернется в прежнее размеренное русло. Но… но мне надо тебя кое о чем спросить… Нет, скорее признаться… Демоны, я запуталась!

Я досадливо выругалась. Замолчала, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. Близость к Дольшеру нервировала. Слава всем богам, он перестал приставать ко мне, немало заинтересованный странным началом разговора, но я никак не могла сообразить, с чего начать. Мол, милый, не собираешься ли ты на мне жениться? Иначе мои убеждения не позволят мне с тобой переспать. Нет, что-то не то. Тогда он закономерно спросит, где были мои убеждения, когда я жила с Марьяном целых три года. Тогда так — не согласишься ли ты подождать еще три недели, прежде чем я рискну разделить с тобой постель? Почему именно три недели? Да так, просто в голову пришло. Не могу же я ему признаться, что из-за него поспорила на деньги со всем остальным департаментом, взяв Марьяна в долю. Наверняка это больно ударит по его самолюбию, и он из принципа начнет добиваться своего, лишь бы оправдать репутацию заядлого сердцееда. Ни одна женщина не выдерживала месяц против него. И он вряд ли захочет, чтобы это мнение переменилось.

  116