Глава 21

Утром Женя почувствовала себя плохо, разболелась поясница, и Шубин отвез ее в больницу.

– Обещаю, что не буду доставать тебя своими капризами… Вижу, тебе и так тяжело… Но все равно не забывай хотя бы позвонить мне… – говорила она, вынужденная смириться со своей участью беременной.

– Может, все не так страшно и ты вернешься домой?

– Нет, в больнице мне все-таки спокойнее… Вдруг начнутся преждевременные роды, а я в это время буду в агентстве? Нет, всего того, что я там услышала и увидела, мне хватило с избытком. Дома совсем уж скучно одной, а там хоть такие же белые и толстые вороны, как я, лежат… Потерплю.

– Ты и сама звони мне почаще, напоминай, чего тебе привезти… Я же не Крымов, не умею угадывать желания…

Они очень нежно распрощались, и Шубин поехал в агентство. Таня была уже там. И, конечно, не одна. Горный продымил всю приемную.

– Привет, а ведь я здесь ночевал… Не мог один оставаться ни дома, ни на даче. Я там оставил своих людей на телефонах… Но она так и не объявилась, не позвонила… Крымов тоже не звонил…

– Так он спит еще!

– Нет, он не спит, – сообщила Таня, – он уже звонил и сказал, что едет в пансионат… Там снова что-то стряслось.

У Тани ожил телефон.

– Слушаю. Кто это, Нина Ивановна? Да-да, как же… пироги с капустой… Что-нибудь случилось? – Она послушала, потом, отключив телефон, обратилась к Шубину: – Звонила соседка Ларисы Ивановой. Она говорит, что сегодня рано утром в квартире Ларисы кто-то появился, она слышала, как хлопнула дверь, потом квартира словно ожила, появились какие-то звуки, даже шум… Я думаю, нам надо проверить.

– Ничего себе… И кто бы это мог быть? Конечно, надо ехать! – вскочил с места Горный. – Может, там эта сволочь, убийца, они же любят возвращаться на место преступления…

– Таня, ты остаешься здесь, дожидаешься Крымова, а мы с Михаилом поедем на квартиру Ларисы…

– Конечно, самое интересное – и без меня… Оставайся сам здесь…

– Пожалуйста, я могу и остаться, а у тебя пистолет есть?

– Откуда? Кто мне его выдал?..

– Хочешь пасть смертью храбрых? Все равно ведь никто не оценит…

– Ладно, остаюсь… – Таня, нахмурившись, принялась с шумом и грохотом сгребать со стола всю грязную посуду, оставшуюся от ужина и завтрака Горного.

Через четверть часа Михаил и Игорь уже стояли перед дверью квартиры Ларисы Ивановой. Шубин позвонил соседке – та немедленно открыла.

Нина Ивановна в ожидании важных посетителей принарядилась, подкрасила губы. Правда, лицо ее при этом оставалось весьма серьезным, как если бы она готовилась выполнять настоящее боевое задание.

– Нина Ивановна? – спросил Шубин. – Мы приехали… Что именно вы слышали за дверью?

– Там кто-то ходит.

– Вы не пробовали звонить?

– Нет, я побоялась.

– Тогда зайдите снова к себе, если вы нам понадобитесь, мы вам еще раз позвоним…

– Я поняла. – Старуха кивнула головой и скрылась за дверью.

Шубин позвонил и отошел от двери Ивановой.

– Кто там? – услышали они женский голос.

Горный посмотрел на Шубина.

– Слушай, Шубин, это вроде ее голос… – И заорал на весь подъезд: – Лара, это я, Миша! Открой!

Дверь сразу же распахнулась. На пороге стояла Лариса Иванова. Шубин узнал ее по фотографии. На руках ее были резиновые перчатки. Ее явно застали за уборкой.

– А, это вы, проходите… – Она слабо улыбнулась. – Я тут прибираюсь… Может, и нельзя было, но квартира-то моя… Не было сил смотреть на все это… Проходи, Миша… – Она подставила ему щеку для поцелуя. – Ты извини, что я так неожиданно ушла, но я должна была прийти сюда, а ты бы меня не отпустил…

– И ты только ради уборки бросила меня?

– Я никого не бросала. Это ты бросаешься громкими словами. Я должна была навести здесь порядок. Отмыть кровь Машеньки… Ты не знаешь, сколько я слез выплакала… Бедная, бедная Маша…

Горный, еще не веря в то, что видит перед собой живую и невредимую Ларису, сам чуть не плакал от радости. Он, в отличие от внешне неэмоционального Шубина, открыто и искренне выражал свои чувства по поводу встречи с любимой женщиной. Видно было, что он очень ею дорожит. Шубин подумал, что и он сам, наверное, тоже заплакал бы в подобной ситуации, если бы на месте Ларисы оказалась Женька. Значит, он ее все-таки любит? Может, не так, как любил в свое время Земцову, но все равно любит и относится к ней с большой ответственностью и нежностью. При воспоминании о Жене Жуковой у него в груди разлилось тепло – это было новое для него ощущение и очень приятное…

  57