Последние отзывы

  56  

— Да? — с надеждой посмотрел он ей в глаза. – Правда? Ты правда хочешь помочь мне? И не бросишь меня, Люсь?

— Ну что ты, Глебка. Конечно же, не брошу…

18

— Господи, сыночек, что это с тобой?

Татьяна Львовна стояла в прихожей, испуганно разглядывала сына, положив ладонь на грудь.

— Что, мам?

— Почему на тебе лица нет? Где лицо? Опять в какую–нибудь свою историю вляпался? Я с тобой с ума сойду скоро…

Лица у Ильи и правда не было. Была вместо него лишь бледная маска с черными разводами вокруг глаз, с горестно опустившимися вниз уголками губ, с прилипшими ко лбу вялыми прядями белых волос. И лишь во взгляде сквозила ей уже знакомая отчаянная и чистая пронзительность – та самая пронзительность, в которую она так опрометчиво и сходу влюбилась двадцать лет назад… Татьяна Львовна даже тряхнула головой решительно, пытаясь отогнать это наваждение…

— Все в порядке, мама. Ничего такого со мной не случилось. Правда…

— Ой, а я ведь, кажется, знаю… Ну да, конечно! Андрею же твоя Люся утром звонила, к ней ее бывший парень из Уфы приехал, да? И она тебя тут же и прогнала…

— Не надо, мам.

— Эх, бабы, бабы…Жалостливые все – жуть! Их бросают, в грязь втаптывают, а потом пальцем поманят — они уже и тут как тут. А как же иначе. Любимый болен, и надо обязательно себя в жертву принести… Вот объясни мне, почему мужики совсем другие? Ну, если только тебя в расчет не брать, конечно. Ты у нас – особый случай… Почему они–то очертя голову на помощь не бросаются да себя, драгоценного, в жертву не приносят?

— Мам, я не понимаю, о чем ты…

— Да о том! Если бы этот парень не заболел так ужасно, никогда бы про твою Люсю и не вспомнил! А она и рада стараться – сразу отцу звонит, тебе вон больно–пребольно делает… Как будто и Андрею моему больше делать нечего! Это ведь не так все просто — пойти и обо всем договориться. Теперь же за любой чих рассчитываться приходится! Он попросит – потом у него попросят. И еще неизвестно, что. И вообще, у него и своих проблем хватает…

— Так что, Глеб и правда болен? Так я и знал… Да, я же видел… А что у него, мам?

— Рак у него. Предполагаю, что уже запущено все. Иначе его так просто из уфимской больницы бы не выпнули… Чего ты на меня так уставился? Побледнел весь… Сынок, я тебя умоляю! Не бери на себя это! Пусть они сами там как–нибудь разбираются, а? Вот не было печали на мою голову…

— А что Андрей Василич сказал?

— Ну, завтра утром она его к нам в стационар притащит, будем смотреть, что ж…Ты знаешь, сынок, мне вообще эта ваша Люся не нравится! И привязанность твоя эта к ней тоже не нравится. Что, у нас в городе с приличными девушками напряженка? Да вон в твоем институте какие красотки–умняшки учатся! А ты запал вдруг весь на эту Люсю–странно даже…Чего в ней такого–то? Неужели влюбиться успел?

— Успел, мама.

— Ну что ж, тогда горе мне. Плохо это, сынок.

— Да почему?

— Да потому. Тебя жалко…

Татьяна Львовна растерялась. Сердце ее материнское и в самом деле трепыхнулось вдруг жалостью к сыну, и чувство вины перед ним тут же подняло свою лохмато–настырную голову: вот и плати теперь, мол, дорогая, за бабское свое счастье…Она отчего–то уверена была , что сын просто надумал себе окаянную эту любовь, впихнул в себя ее силой; просто стыдно ему стало за коварную мать–разлучницу, вот и взвалил мальчишка на плечи ее грех, и искупает его таким образом, носясь с Люсей этой, как с иконой писаной… Не верила она в его любовь, и все тут. Потому и спросила с опаской, стараясь говорить как можно спокойнее да насмешливее:

— А ты хоть жениться на ней не надумал еще случаем?

— М–а–а–м… — страдальчески искривив лицо, протянул Илья.

— Ну что, что мам? От тебя ведь всего можно ожидать! Ты ж меры в подвигах своих не знаешь…Так да или нет?

— Господи, ну что ты несешь, мама… Послушай себя – это ты меры ни в чем не знаешь!

— Ну, поучи меня жизни, поучи!

— Слушай, ма, а как же утром она его в больницу повезет, если ей завтра на работу надо? У нее там строго…

— Ну вот, я же говорю…Она без тебя разберется, сынок! Далась же тебе эта Люся, ей богу! Оставь ты ее!

— Не могу, мам. Не оставлю. Ни за что не оставлю…

Ранним утром следующего дня он решительно открыл красивую лакированную дверь с табличкой «Адвокат Петровская Л.А.», вошел и остановился, оглядываясь по сторонам. Маленькая приемная была пуста. « Интересно, когда она придет?» — подумал он, усаживаясь на удобный офисный стульчик. – « И что надо делать? Может, пока кофе сварить да и отнести этой самой Петровской?»

  56