Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
45 
Они замолчали неловко, сидели, уставившись в столешницу. Надя изо всех сил сдерживала слезы, проглатывала их в себя большими порциями, шмыгала изредка носом. Не хотелось ей при Саше плакать. И с Веткой спорить не хотелось. Хороша же подруга — разнесло вдруг ее на откровенность! При Саше-то зачем…
— Ладно, девчонки, поеду я домой. Там костюм мой подсох уже. Спасибо, — поднялся из-за стола Саша, — мне утром вставать рано. Поспать хоть немного надо.
— Спасибо тебе, Саш, за помощь… — подняла на него глаза Ветка.
— Да ладно, чего там… — махнул он рукой, выходя из кухни. Потом обернулся к Надежде, посмотрел на нее внимательно. И вдруг улыбнулся широко и коротко, так, что слезы ее, с трудом сдерживаемые, тут же и пропали куда-то. — Надь, мы созвонимся? — Спросил как ни в чем не бывало. — Работу-то мы тебе еще не нашли…
* * *
Утром Надежда проснулась с ощущением чего-то очень хорошего, происходящего в ее жизни. Хотя чего в ней было такого хорошего? Кругом одни сплошные трагедии. Не знакомство же идиотское с Сашей — это хорошее? Да и чего ей от этого знакомства? Подумаешь — работу он ей искать помогает. Это ж он из благодарности просто… Да и вообще — на что она может рассчитывать… Она ж далеко не красавица, как жена его, Алиса неведомая. Вот посмотреть бы на нее, на эту Алису, живьем…
Хотя отчего бы и не посмотреть? Женщина она теперь свободная, на кого хочет, на того и смотрит. И опять же частное расследование на месте стоит, которое она затеяла. Она ж нынче Даша Васильева, как это она забыла? И потому должна встретиться со всеми, так сказать, фигурантами. Надо вставать с раскладушки, кормить Артемку с Машенькой завтраком, сдавать Ветке на руки и вперед…
Дело оставалось за малым — адресок этой Алисы узнать. Можно, конечно, у Саши спросить, только неловко как-то. Да и не скажет он ей, начнет опять пытать, зачем да почему… Хотя у нее же домашний его телефон есть! Пит, помнится, в страшном находясь раздражении, все его телефоны сгоряча выдал. Если только она бумажку ту не потеряла…
Бумажка нашлась в сумке. Надежда уселась перед телефоном, вдохнула-выдохнула резко и набрала номер, с замиранием сердца стала слушать длинные нудные гудки.
— Алё… — возник наконец в трубке милый девчачий голосок.
— Ой, здравствуйте! Вы знаете, я знакомая Алисы, Сашиной жены, я ее срочно разыскиваю… — торопливо затарахтела Надежда в трубку, не переводя дыхания и от волнения полностью проглатывая букву «р», проклятущую и коварную, делающую ее голос по-детски смешным и несерьезным. — Будьте добры, подскажите мне, пожалуйста, где она живет. Мне очень, очень нужно!
— Ой, а я не знаю… — растерянно протянул милый голосок. — Я не знаю точного адреса, если визуально только… Мы с мамой один раз всего у них дома были, давно, еще перед их свадьбой…
— Ну, хотя бы визуально расскажите. Где это?
— А это угол улиц Белинского и Красина, там дом такой, серая пятиэтажка, и кафе на углу какое-то. Я не помню названия… А этаж, по-моему, третий. Или четвертый… А вы кто? Я вроде всех Алисиных приятельниц знаю. А ваш голос мне не знаком…
— Хорошо. Я найду. Спасибо вам!
Надежда быстро положила трубку, вздохнула с облегчением. Кто бы ты ни была, обладательница милого голоска, спасибо тебе. И прости, что назвалась подругой Алисы. Так вот и приходится нам, бедным Дашам Васильевым, всячески изворачиваться. Зато теперь визуальный адрес у нас есть…
Она быстро оделась, спустилась с детьми на первый этаж, позвонила в Веткину дверь.
— Надь, а ты куда? — спросила Ветка, моргая спросонья глазами. — Тебе ж не на работу! Давай кофе попьем?
— Нет, Ветка, некогда мне. Дела ждут, — передавая ей в руки Машеньку, протараторила Надежда. — Ты их не корми, они завтракали. Все, побежала я…
— Надь, постой! — окликнула ее Ветка в спину. — Ты на меня не обиделась за вчерашнее, нет? А то я полночи не спала.
— Да брось, ты что? Какие обиды?
— Да? Ну ладно. Иди тогда. Счастливо тебе.
— Ага, пока…
Выйдя из троллейбуса на улице Белинского, она медленно пошла в сторону улицы Красина, наслаждаясь теплым и нежным майским утром. Наверное, только в мае по утрам бывает так пронзительно-прозрачно небо, так нежна зеленая дымка деревьев, так неожиданно свеж и чист городской воздух. Впереди лето с его жарой, дождями, дачами, праздными отпусками… А май — радостное всего лишь предчувствие этого праздника, но что может быть лучше этого предчувствия-предвкушения? Все, все еще впереди, и до зимы еще так далеко, и, кажется, целая жизнь пройдет, пока она вновь придет со своими унылыми холодами…
45 
