68 
Пантор смолчал. Стук копыт дробью бил по дороге. Земля вибрировала. Не заметить это не мог теперь и слепой, но мужики не обращали на приближающегося всадника никакого внимания. Значит, не боятся.
— Ну вот отдадим вас под суд, — продолжал изгаляться мужик в платке, — судья что сделает? Либо в тюрьму вас отправит, либо на виселицу. Но тюрьма в городе переполнена — выходит, на виселицу. И зачем же нам в таком случае отнимать время у судьи и палача? Может, прямо тут вас и пристрелить?
Всадник был один, и уже близко. В дорожном коричневом костюме и сапогах, с надвинутой на глаза шляпой. Выходило, что для поймавшей их четверки он свой. А раз свой, значит, ничего не изменится. Ладони вспотели. Но покалывания в пальцах почему-то не было. Пантор попытался вспомнить отторгнутое ощущение, вернуть его, но ничего не выходило. Только вспотел сильнее. Страх липкой струей тек теперь вдоль позвоночника. В голове долбилась дятлом единственная мысль: вот теперь конец. Стась смотрел на мужиков, презрительно поджав губы. Вероятно, для мальчишки это и теперь оставалось лишь смертельно опасной игрой, в которой он просто продул партию.
Всадник подъехал ближе, остановил коня, закружился на месте, усмиряя животное.
— Привет, мелкий, — крикнул он Стасю.
— Здрасти, дядя, — отозвался недовольно Стась.
Лошадь успокоилась и остановилась. Голос у всадника в шляпе был сильный, густой и притягивающий.
— С ума сошли? — поинтересовался он из седла уже у остальных, и сразу стало ясно, кто здесь главный.
— А чего? — не понял мужик с ярким платком на шее.
— Чего-о-о, — передразнил всадник. — Знаешь, кто этот мелкий? Кшиштин сын. Угадай, что она с тобой сделает, если узнает.
Мужики растерялись. Тот, что в платке, побледнел так, будто вся кровь от лица ушла куда-то в пятки, прихватив с собой душу.
— А мы знали? — промямлил он. — Они в кусты сиганули и давай палить без разбору, ну мы и…
Всадник сделал движение рукой, мужики, что стояли только что уверенные в себе, с пистолями наготове, поубирали оружие и спешно поднимали на ноги Стася и Пантора.
— Палил, говоришь? — улыбнулся тем временем всадник из-под шляпы. — Моя школа. Я ж говорил, мелкий, хорошему человеку пуля не страшна.
— Я помню, шериф, — кивнул Стась и указал на одного из мужиков. — Он у меня пистоль забрал, скажите, чтоб вернул.
Шериф молча зыркнул на мужика, что заловил мага с проводником у дерева. Говорить ему ничего не пришлось, тот беспрекословно подчинился, вынул магически модифицированный пистоль и сунул его Стаею.
Плох шериф или хорош, а дисциплина у него была на уровне.
— А ты кто? — теперь всадник глядел на Пантора.
— Я… — Маг стушевался. Не рассказывать же все с самого начала. — Мне в город надо.
— Это гость мамкин, — подал голос мальчишка, осматривая возвращенный пистоль так, будто выискивал малейшую царапинку. — Он у нас неделю гостил, а теперь Кшишта велела его к губернатору отвести.
Он отер пистоль об рубаху, глянул на всадника исподлобья. Качнул стволом в сторону людей шерифа.
— А тут эти! Налетели.
— Бывает, — кивнул шериф. — Ты ж знаешь. Давай вот что, я вашего гостя сам отведу. Чесс, отдай ему свою лошадь.
На этот раз Чесс, тот самый, что взял их возле дерева, попытался возмутиться, но шериф сделал такое лицо, что желание спорить пропало бы, наверное, у любого. У подчиненного оно исчезло мгновенно. Он сердито взял коня за узду и подвел к Пантору. Молча протянул поводья.
— Проводишь мелкого, принесешь Кшиште от меня глубочайшие извинения за досадное недоразумение.
— Э-э-э! — встрепенулся Стась. — А вот этого не надо. Незачем мамке об этом знать. Пусть оно между нами останется. А я ей скажу, что вы просто дорогой встретились и помощь предложили.
Шериф широко и лучезарно улыбнулся.
— Хитер! А если б парни тебя подстрелили? Это тоже между нами осталось бы?
Мальчишка потупил взгляд, но по роже было видно, что раскаянием там и не пахнет.
— Ладно, уговорил. — Шериф повернулся к несчастному подручному. — Слышишь, Чесс? Проводишь его до дому и вернешься. Кшиште на глаза не попадайся, а то объяснений потребует, а человеку шерифа врать негоже. Да и ее не шибко обманешь.
— Спасибо, шериф, — обрадовался Стась.
— Бывай, мелкий. Поклон матери.
Мальчишка кивнул и зашагал обратно в сопровождении злого и обиженного Чесса.
68 
