Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
36 
– У вас есть дети?
– Да, две дочери, они сейчас у мамы в деревне. А мы вот возвращаемся домой, в Москву… Только его больше нет, понимаешь?
– Нет, не понимаю…
– Он умер, и я везу его тело в Москву. Он лежит в гробу. А на улице такая жара…
– Твой муж умер? Бедняжка… – И Рита сделала движение, порываясь обнять Рубину. И вдруг поймала себя на том, что это уже не игра, что она искренне сочувствует женщине. Рубина дала себя обнять. Всхлипнула. Видимо, и ей, мчащейся в поезде навстречу неизвестности и жизни без мужа, но с ним, мертвым, в голове, необходимо было выговориться, кому-то поплакаться и рассказать хотя бы часть своей жизни. Все происходило именно так, как и предполагала Рита. Кому еще, как не попутчице с подбитым глазом, можно выговориться?
…Они не спали почти всю ночь. Выпив две бутылки коньяка, отправились в вагон-ресторан, где, уже не боясь быть отравленными несвежими продуктами, поужинали и взяли себе еще коньяка. Под утро, по дороге в купе, к ним пытались пристать двое отставных офицеров, возвращавшихся из отпуска домой, но Катя Рындина, зажав одного в тамбуре, когда тот собирался забраться ей под юбку, вдруг сказала глухим голосом: «У меня муж мертвый в багажном отделении, в цинковом гробу, хочешь быть следующим?» Рита, стоявшая рядом и отбивавшаяся от второго пьяненького офицера, подтвердила слова своей новой подружки, сделав страшное лицо, изображая покойника и добавив от себя пару слов об отравленном пиве…
В купе они разделись и легли, но свет решили не выключать: после общения с незадачливыми ухажерами им самим стало не по себе от жуткой реальности, все-таки Михаил Рубин, точнее, его тело медленно, но верно разлагалось в специальном отсеке багажного отделения. Рита, до этого воспринимавшая Катю исключительно как «вдову Рубина» – женщину, способную пролить хотя бы немного света на личность убитого любовника Вероники, теперь стыдилась этого. Только хорошенько выпив, она поняла, насколько тяжело переживает Катя смерть мужа, и это притом, что супруги никогда не любили друг друга и прожили пять лет, нажив двух дочерей, оставаясь, в сущности, чужими людьми. Уже засыпая, Катя вдруг заговорила, словно в гипнотическом трансе:
– Он всю жизнь другую любил… И мне прямо перед свадьбой сказал об этом, представляешь? Ну не свинья? Говорил, что хочет быть передо мной честным… А мне-то что от того? Я благодарить его должна за такое доверие? Нормальные мужчины перед свадьбой клянутся в любви своей невесте, а этот… все наоборот… Я расплакалась тогда, спрашиваю его: и что теперь, почему он не женится на той, которую любит… И знаешь, что он мне ответил? Что они никогда не смогут быть вместе… Вот так расплывчато сказал, как и всегда, собственно… Ну не стану же я расспрашивать, кто она, где они познакомились и что мешает им быть вместе…
– И как ее зовут? – Рита затаила дыхание.
– Вероника. Понимаешь, Рита, это долгая история… И по-хорошему, конечно, я не должна была выходить за него замуж, тем более что он предупредил меня, что любил другую женщину… Любил, любит… Я понимала, что ему надо просто жениться, и я – не самая плохая кандидатура. К тому же он знал, что я влюблена в него и готова простить все, что угодно… Нет, не подумай, в самом начале все было более-менее пристойно. Он и вел себя со мной нежно, мы провели чудесный медовый месяц на Кипре… Но потом родилась Глашенька, и я поняла, что с моим мужем что-то происходит… Он был старше меня, опытнее и знал многое из того, о чем я даже не догадывалась… Словом, я стала подозревать его в том, что у него кто-то есть. Я закатила ему жуткий скандал, я рыдала, умоляла его вернуться ко мне, обещала, что похудею, что моя полнота – явление послеродовое, временное… И мы тогда с ним поговорили так, как не говорили еще никогда… Я даже подумала, что именно в тот вечер мы единственный раз были по-настоящему близки. Я спросила его напрямую, чего он хочет от меня, как от женщины… Сказала, что сделаю все, чтобы только сохранить семью, чтобы он не уходил, чтобы ночевал дома…
– И что он от тебя потребовал? Чтобы ты вела себя как шлюха? – подлила масла в огонь Рита, уже приблизительно знавшая ответ. Она произнесла это таким тоном, что Катя просто не могла ей не ответить – этот вечер, эта ночь были и без того пропитаны презрением к мужскому полу…
– Представляешь, я думала, что он… Даже не знаю, как сказать… Ну, существуют разные игры… Я понимала, что он старше, что ему, быть может, недостаточно видеть меня обнаженной, что ему этого мало, чтобы возбудиться… Но то, что я услышала, меня вполне устроило. Он начал издалека, рассказал о каком-то своем подростковом сне… словом, ничего особенного. Он сказал, что ему хотелось бы, чтобы я во время полового акта лежала с закрытыми глазами… точнее, с завязанными глазами. Пассивно, словно меня насилуют, но не по-настоящему… Будто бы я – бедная женщина, у меня нет денег на самое необходимое, и вот я отдаюсь за деньги, предположим, соседу или другу мужа… Что-то в этом роде. Согласись, что это небольшая жертва… Это тебе не плетки, не садомазо, не групповуха, чего я боялась больше всего… Я слышала, знала, что наши знакомые, вполне приличные люди, ходят в какие-то клубы, развлекаются, обмениваются партнерами… Но никогда не предполагала, что и у моего мужа могут возникнуть подобные фантазии… Я знаю, что ты хочешь мне сказать… Вероника. Так зовут хозяйку той квартиры, в которой его убили… Я все знаю, понимаю, но все равно мне думается, что это совпадение… Ну не могла она его убить! Это слишком жестоко. Если она – та самая Вероника, в которую он был влюблен, то она не могла его убить просто за то, что он живет другой жизнью, что у него своя семья и маленькие дети… Я не кровожадная, нет… И я не испытываю к этой женщине ревности. Он постоянно жил в Москве и очень редко бывал в вашем городе…
36 
