86 
— С полгода без малого.
— А раньше такое с ним случалось?
— Нет, раньше соблюдал дисциплину. Был примерным, можно сказать…
— Цветы ему запретили покупать тоже месяца два назад?
— Возможно… — ответил Терлецкий уклончиво и решил пошутить: — Я не веду этому учет.
— Как Казаров попал к вам в магазин?
— Самым обычным образом. Дали объявление на место, пришел он. Вид пристойный, на жалованье согласился, отчего не взять.
— Могу поспорить: его выгнали из университета, — сказал Ванзаров, приятно распушая усы. — Любовная история? Страсти? Измены?
— Вы правы… Отчислили с медицинского. Куда еще пойти недоучившемуся студенту? Он пришел к нам. Вот только причины отчисления не раскрывал. Я не настаивал. Лишь бы дело знал.
— Студент-медик стал посыльным?
— Сам бы не поверил! Скажу по секрету: Иван — личность оригинальная. Рта не открывает, все молчком. Думает о чем-то. В грезах пребывает. С нами не общается. Только поздоровается. Или в кладовке сидит, или по заказам бегает. Даже не знаем, где угол снимает. Друзей его никогда не видели, все время в одиночестве.
— Неужели совсем нет ни друзей, ни знакомых?
— Кажется, упоминал про дружка в городской управе, и только. Когда ему цветы покупать запретили, пригрозил: дескать, у него знакомства в градоначальстве. Но кто же в такую глупость поверит?!
— Разумно, — согласился Родион. — Хлороформ в хозяйстве держите?
Маска добродетели подернулась трещиной:
— Зачем нам хлороформ?!
— Чтобы цветы сохранять.
— У нас лед и проверенные средства.
— Казаров опять в кладовке спит?
И этот поворот Терлецкий успешно одолел.
— Представьте, привел себя в порядок, — сказал он, несколько смущаясь, словно в этом была его вина. — А то последнее время являлся в таком виде, что хуже дворника. Пальто в грязи, сам весь измятый, да и попахивало от него дурным душком. Я строго пригрозил: или берет себя в руки — или вон отсюда. Видимо, внял голосу разума. Боится потерять место.
— Похвально. Где его найти?
— Отправился с очередным заказом… Будет с минуты на минуту, если опять не пропадет… А вот и он…
Колокольчик обрадовал нежным звоном.
Казаров изменился в лучшую сторону. Пальто было вычищено, воротничок держался накрахмаленным блеском, галстук ровно и строго повязан. Лицо знаменитой фирмы, не иначе. Заметив Ванзарова, он подался назад, но дверь за ним уже закрылась. Иван остался на месте.
— Позвольте нам пройтись… — сказал Родион, указывая на посыльного.
Терлецкий был рад избавиться от обоих.
Ванзаров, вежливо, но крепко прихватив локоть Казарова, вывел его на улицу. И взял так, словно они давние друзья, прогуливаются вместе. Иван не оказывал сопротивления. Не пытался бежать. Не рвался на свободу. Покорно шел рядом, глядя перед собой. Даже пальто не застегнул.
— Вам стало лучше?
— Да, — ответил Иван.
— Что за недуг вас мучит? В прошлый раз были в таком нервном состоянии.
— Со мной такое бывает.
— Вы, как медик, знаете свой диагноз?
Иван покосился на спутника:
— Уже донесли… Да, я знаю свой диагноз.
— У меня есть друг, который хорошо разбирается в таких вопросах… — сказал Родион.
— Ваш друг не поможет. У меня случаются провалы в памяти. Внезапно.
— Не помните, где были всю ночь.
— Да.
— Только ночи забываются?
— И дни. Целые недели. Месяцы.
— Но потом память возвращается.
— Частично.
— Помните адреса, по которым бывали?
— Иногда.
— Могу напомнить. Скажем, 6 февраля утром вы прибыли в гостиницу «Центральная».
— Возможно.
— А 1 февраля — в гостиницу «Эрмитаж».
— Наверное.
— 5 февраля вам полагалось букет доставить в «Дворянское гнездо».
— Я знаю.
— Почему опоздали?
— Проспал…
— Все заказы ранние, на восемь часов.
— Обычное дело.
— Кому букеты отдавали?
— Я не помню.
— Как же вы без часов: посыльный должен следить за временем.
— У меня их больше… — Казаров запнулся. — У меня их теперь нет.
— Не помните, где потеряли?
— Нет.
— Могу помочь. — Ванзаров улыбнулся на опасливый взгляд. С такого расстояния синие круги у Ивана под глазами заметны. Хотя и припудрены. Лицо усталое, почти изможденное.
— Как поможете? — наконец спросил Казаров.
86 
