65 
И вот теперь эта клякса, никаким пятновыводителем не смываемая с его жизни, по неизвестной причине топтала полы в его собственной квартире.
— Чем обязан визиту? — довольно неласково поинтересовался Антон, напряженно прислушиваясь к непонятной тишине. У него сложилось впечатление, что, кроме враждебно настроенной тещи, в квартире никого больше нет.
— Жилплощадь вашу стерегу, — ехидно ответила Андромеда, колыхнув грудью.
— Не понял. А где Алиса?
— В Стране чудес.
— Всегда высоко ценил ваше остроумие, — скривился Антон.
— Она уехала с девочками отдохнуть. От тебя! — Она победоносно сложила все свои подбородки и попыталась посмотреть на зятя сверху вниз.
— Как трогательно. Я что, утомил всех троих?
— Твои загулы и твое вранье пагубно отражаются на психике детей и жены. У них депрессия. Тут идиотов нет, и термин «командировка» давным-давно все понимают правильно.
— Похоже, что один идиот тут все-таки есть! — вспылил Антон. — Это я!
— Браво! — теща захлопала жирными ладошками и воодушевилась. — Наконец-то я слышу от тебя правду.
— Я работаю круглые сутки…
— «Работалку» смотри не сломай, — осмелела Андромеда, обнаглев от вседозволенности. — Знаю я твою работу, это Алиска дура наивная, а я жизнью тертая, меня не проведешь! Я такое пережила! И об дочь мою ноги вытирать не позволю! Ты в командировке, и она в командировке. Вот так вот!
— Можно выражаться яснее? В какой именно командировке моя неработающая жена и кто именно ее туда услал?
— Сама уехала, — потрясла корпусом теща, пронзив зятя взглядом генерала, выигравшего битву.
— Да что вы говорите! Как интересно! А кто ж ей командировочные выдал, уж не вы ли?
— Сама взяла, имеет право!
— Ах, как интересно. С каких это пор у нас такие права и по каким критериям определялась сумма?
Сложный вопрос злобствующего Антона теща до конца не поняла, но общий настрой зятя ее радовал.
— С тех пор как она стала матерью твоих детей!
— И куда же командировка выписана?
— В Тунис. Не переживай, они там будут жить в хороших условиях!
— Да я-то не переживаю, только как они так быстро собрались? Визы, паспорта, билеты? У девочек школа, если я ничего не путаю!
— Из школы отпросились, с остальным я помогла. У меня подруга в турагентстве работает.
Андромеде Станиславовне до дрожи в коленях хотелось, чтобы зять осознал, какую роль она сыграла в организации отъезда дочери. Пусть не думает, что тут все сидят и покорно стряхивают с ушей лапшу, которую он регулярно навешивает.
— Алиса тоже имеет право на мужское внимание. Без этого женщина быстро вянет, — дополнила она свое выступление, желая окончательно пригвоздить кобелирующего зятя к позорному столбу.
— Какое глубокое замечание, — разъярился Антон. — Так вот зачем она отбыла в пески, за мужским вниманием! А дочерей взяла, чтобы они опыта поднабрались? Так я должен это понимать?
Он влетел в кабинет и открыл сейф.
— Я в улете! Чувствую, на карманные расходы им хватит!
Кроме тощенькой папки с документами, в ячейке ничего больше не было.
— Семейный бюджет — дело общее! — провозгласила теща.
— То есть деньги, которые я зарабатываю потом и кровью — достояние народа, так понимать?
— Не народа, а твоей семьи. Не перевирай мои слова!
Удержавшись от желания пнуть довольную собой тещу, Антон поинтересовался:
— Вы никуда не торопитесь?
— Квартира моей дочери — это и мой дом тоже. По закону! Не имеешь права меня гнать!
— Да боже ж мой! Кто вас гонит с дочкиной площади? Только вы, бабуля, адресом ошиблись. Квартира вашей дочери по другому адресу, так что ноги в руки, и бегом к себе!
— Не хами, какая я тебе бабуля?!
— А что, про внучек уже забыли? Давайте, давайте, освобождайте помещение! Мне тут после вас еще проветрить требуется.
— Ах ты негодяй! Я тебе покажу, кто в семье главный!
— Не напрягайтесь, я себя каждый день в зеркале вижу.
— Я тебе устрою!
— Я тебе тоже! — Антон трясся от бешенства, желая немедленно спустить с лестницы обнаглевшую старуху и посмотреть, как она будет подпрыгивать на ступеньках.
Видимо, Андромеда Станиславовна поняла, что слегка переборщила в своем выступлении, поэтому молча и с достоинством начала собираться, тем не менее опасаясь поворачиваться к Антону спиной.
— Я ухожу, — сообщила она наконец, величественно обернувшись в дверях.
65 
