Последние отзывы

  22  

Когда Лена, никогда не видевшая своего отца и от этого чувствовавшая себя немного ущербной, пыталась вразумить подругу, что родителей не выбирают, что их надо любить такими, какие они есть, как и непутевых детей, Карякина начинала злиться и орать:

— Почему я должна его сейчас любить? Он имеет право сделать в своей любви перерыв, а я нет? Теперь у меня отпуск! Где он был, когда нам жрать нечего было, когда я зимой в демисезонном пальтишке ходила, когда мама болела, а денег на нормальные лекарства не было? Где? Занят был. Имеет право. Только теперь я занята. Извиняйте!

— Но ты же берешь у него деньги, — Лена пыталась понять ее позицию, но не понимала. В Светкиной непримиримости и принципиальности зияли обширные прорехи.

— Беру, — соглашалась Светка. — Когда они мне нужны. Это я получаю алименты, недополученные за предыдущие годы. Ясно?

Лене ясно не было, но спорить она переставала. Светку она любила: ей можно было доверить самое сокровенное.

Внимательно выслушав Ленин рассказ, лучшая подруга почесала нос, походила по кухне, потом решительно села и строго поинтересовалась:

— Это все? Или есть что-то еще, о чем ты решила умолчать?

— Все, — искренне удивилась Лена.

— И почему тогда ты мне все это рассказываешь таким тоном, словно в результате он спер у тебя кошелек и сгинул в неизвестном направлении?

— Ну, кошелек-то он не спер, а сгинуть сгинул, — печально подтвердила Лена.

— Слушай, Кораблева! У тебя с головой все нормально? Он взрослый мужик, у него своя жизнь, работа, он что, должен был встать на колени перед твоей конторой и ждать окончания рабочего дня? Или трендеть на гитаре под твоим балконом? Ты, случайно, не свихнулась на радостях?

— Да какие радости, Света?! Я про него ничего не знаю! Где он, кто он? Может, он домушник! — в сердцах выпалила она.

— Конечно, — гоготнула Светка. — Вот он и присматривается сейчас к твоим роскошным апартаментам. Скажи честно, что у вас там можно вынести?

— Телевизор хотя бы…

— Чтобы эту допотопную бандуру кто-нибудь согласился вынести, вам придется заплатить.

— Да ладно, не такой уж он и старый. В конце концов, при желании всегда можно найти, что украсть!

Конечно, — неожиданно согласилась Карякина, нахмурилась и изрекла: — Можно, например, обои со стен соскоблить или паркет снять. Сейчас дерево, знаешь, какое дорогое!

Не выдержав серьезного тона, Светка захохотала. Лена надулась и начала молча пить чай.

— Ладно, не дуйся, лопнешь, — успокоилась Карякина. — Ну сама подумай, что ты мелешь. Какой бабе первым делом придет в голову версия, что красивый парень, который за ней ухаживает, домушник? С чего ты взяла, что не можешь понравиться нормальному мужику? Какие у тебя дефекты?

— Не знаю, но почему-то до сих пор от меня все бегали, словно у меня сибирская язва.

— Никто от тебя не бегал. Сама виновата: никуда не ходишь, если тебя куда и вытащить, так ты от мужиков шарахаешься или умудряешься сказать что-нибудь такое, что они моментально теряют к тебе интерес. Кстати, я давно хотела спросить, все забывала, а что ты такое сказала тогда Вадику, что он ушел не попрощавшись?

— Какому еще Вадику?

— Помнишь, у меня был парень, Митя? Мы с тобой ходили к нему на день рождения, и я познакомила тебя с его другом, Вадиком. Его, кстати, специально для тебя пригласили, и ты ему вроде бы сначала понравилась. Он еще застенчивый такой был, интеллигентный, в твоем вкусе.

— А-а, этот…

— Этот, этот. Так что ты такого ему ляпнула? Просто интересно. Бесценный опыт на будущее. Вдруг мне тоже надо будет кого-нибудь отшить, чтобы моментально отлип, как будто током долбануло.

Да я сама тогда удивилась, — вспомнила Лена. — Я хотела ему что-нибудь приятное сказать, а то он смущался и молчал все время. У него то ли одеколон, то ли дезодорант очень приятно пах, я решила спросить, как он называется, только не успела до этого дойти.

— Надо же, видать, издалека шла, — усмехнулась Светка.

— Ну не в лоб же его спрашивать. Я хотела плавно и ненавязчиво. Мы когда танцевать стали, я его спросила, пользуется ли он мужской косметикой, а там музыка так орала, что он стал переспрашивать, ну я и решила объяснить по частям. Успела только спросить, моется ли он. Так неудобно получилось.

У Карякиной от хохота потекли слезы. Она мотала головой и дрыгала ногами, как лошадь, переживающая нападение слепней. Лена не выдержала и тоже засмеялась. Навеселившись, они вернулись к текущему вопросу.

  22