30 
— Не надо волноваться…
— Что здесь происходит? — За спиной Лауры возник Рональд. — Добрый вечер. Как вы, справляетесь? — поинтересовался он, входя в кабинет. Лаура исчезла, словно растворилась в воздухе.
— Скорее нет, чем да. А вы пришли устроить мне еще один нагоняй?
— Скорее нет, чем да. Возникли проблемы?
— И вы еще спрашиваете! — фыркнула Оливия. Рональд слегка приподнял брови.
— Проблемы у меня возникли со всем сразу! — продолжала она. — Я совершенно ничего не поняла, не стоило даже пытаться! Не знаю, кому пришла в голову эта бредовая идея, но мне она сильно не по душе! Я поняла едва ли одну сотую из того, что вы мне подсунули. Половина бумаг вообще на испанском языке, которого я не знаю. Очевидно, вы также успели запамятовать, что я сугубо городской человек, не только не имеющий никакого отношения к сельскому хозяйству, но и не знающий, с какого края можно начать разбираться в этой абракадабре!
Словно закрепляя сказанное, Оливия хлопнула ладонью по толстому журналу, лежащему столе, и в воздухе тут же заплясали пылинки. Она чихнула.
— Будьте здоровы.
— И вам того же, — пробурчала она и после бесплодных попыток сдержаться чихнула еще пару раз подряд. — Мне это не по силам. Мне не хватает знаний, — подвела Оливия безрадостный итог.
— У вас есть образование?
— Запоздалый вопрос, вы не находите? Да, я училась в колледже, но выбирала дисциплины, которые не имеют ничего общего с управлением ранчо. Я же вам сказала, что я менеджер! К тому же никакие лекции не могут заменить практики, которой у меня не было. Как вы могли даже допустить мысль, что я справлюсь со всем этим?.. На что вы вообще рассчитывали? А ведь я запросто могла — из вредности! — сделать так, что все это хозяйство в кратчайшие сроки придет в упадок или вообще полетит в тартарары. Как…
— Не могли, — прервав ее на полуслове, уверенно заявил Рональд.
Он сел напротив Оливии в стоящее у стола кресло. Она настороженно следила за его передвижениями.
— Вот разобралась бы вам назло и смогла! А может, я вообще подосланный диверсант, вы же ничего обо мне не знаете! И я подозреваю, что вы обо мне точно такого же мнения.
Но Рональд только покачал головой, не утруждая себя словами и тем самым отказываясь вступать в спор. Что ж, его намерение не доводить дело до нового столкновения заслуживало поощрения. К тому же, выплеснув накопившиеся эмоции, Оливия остыла, и нового противостояния ей хотелось меньше всего.
— Ну хорошо, не могу, — обреченно согласилась она. — Даже если бы я разобралась со всем этим, у меня просто совести не хватило бы поступить подло. Но вы можете объяснить, для чего затеян весь этот спектакль? Чтобы преподать мне урок?
— Как вы могли такое подумать, сеньорита!
— Ах оставьте… Как долго, по-вашему, мне придется играть роль в этом дурацком спектакле?
— Мне кажется, что вы так ничего и не поняли, — с металлом в голосе произнес Рональд. — Это не «дурацкий спектакль», а жестокая реальность. Теперь от ваших действий зависит судьба десятков людей. Вы поняли?
— Извините, я просто хотела узнать, как долго мне придется торчать в вашем доме, выполнять эту дурацкую работу и подчинятся вашим требованиям?! — Под конец Оливия невольно повысила голос.
— Это вы завтра решите с Патриком. У вас есть ко мне конкретные вопросы?
— А вы как думаете?
— Хорошо. — Рональд встал, обошел стол, захватив по пути стул, и примостился рядом с Оливией. — С чего начнем, сеньорита? — Глаза его Даррелла сверкнули, и в них Оливии почудилась насмешка. Впрочем, она могла и ошибаться.
— С самого начала, — пробормотала она. — Мне хотелось бы получить пояснения некоторых терминов. Почему рабочих называют «голондринас» и кто такие гаучо?
— Конечно, сеньорита Стюарт. Гаучо — это пастух, «голондринас» — в переводе с испанского «ласточка». Так называют мигрирующих в поисках заработков рабочих. Они передвигаются по сельским районам и выполняют большую часть сезонных работ. Например, стрижка овец или сбор сахарного тростника.
— А чем эстансия отличается от ранчо?
— О, это совсем просто. — Рональд словно начал лекцию и стал похож на одного из профессоров-преподавателей. — Особенности сельского расселения в Аргентине обусловлены в значительной степени структурой землевладения и землепользования, а также типом сельскохозяйственного использования земель. Наиболее характерен хуторской тип поселения: крупные помещичьи усадьбы — эстансии и небольшие хутора — ранчо, которые обычно далеко отстоят друг от друга. Так что главное отличие ранчо от эстансии — количество земли в пользовании. Что-то еще?
30 
