Лёгкий, ненавязчивый романчик 
58 
При очередном обходе через четверть часа, Ермилов разглядел, что пятно было светлым платье. Барышня, прилично и даже богато разодетая, судя по всему, наслаждалась вечерней прохладой и белой ночью. Городовой не стал ее беспокоить. Мало ли что: поссорилась с мужем, вот и гуляет. Ведет себя тихо, без безобразий, не пьяная. Порядок не нарушен – это главное.
До утра городовой еще раз пять проходил мимо, посматривая и прислушиваясь. Ветерок играл цветочками на соломенной шляпе и оборкой платья, но барышня не шелохнулась, сидела так покойно и невозмутимо, что Ермилов не решился беспокоить. Рассвет она встретила на скамейке. Пока к городовому не пришла утренняя смена.
Ермилов доложил старшему городовому Семенову, что ночь прошла без происшествий, вот только дамочка странная на скамейке.
Семенов глянул, внутри у него что-то екнуло, и он торопливо зашагал к середине бульвара. Сменяемый поспешал следом.
Педалаж
«Для того, чтобы достичь действительно блестящих результатов в езде, невозможно обойтись без педалирования. И потому новичку необходимо, как только он научится ездить вперед, тщательно следить за стопой и по мере возможности развивать ее работу».
1
Неженатые чиновники департаментов Министерства внутренних дел могли снимать на квартирные деньги, добавляемые сверх жалованья, скромное холостяцкое жилище. Какое и досталось Ванзарову. У него имелась маленькая гостиная, крохотная спальня и кабинет, такой тесный, что еле удалось впихнуть письменный стол. Про кухню и говорить нечего: половину занимала дровяная плита. И только зря переводила место. Готовить на ней все равно было некому. Кроме воскресений и праздников, когда его ждал несравненный обед в родительском доме, питался Родион в трактирах поблизости, или обеды, в час ужина, приносила жена отставного титулярного советника, жившего на последнем этаже. Плата за еду была скромной, а на вкус – домашняя. Чего еще желать! А как же прочие бытовые мелочи? Они решались, на удивление, просто. Обстирывали его прачки из соседней прачечной, костюмы и рубашки шил портной с первого этажа, ботинки чистил сапожник на Сенном рынке, так что Родион Георгиевич был вполне самостоятельным мужчиной в расцвете лет, который героически обходился без забот маменьки. И кто, скажите, от такого счастья захочет жениться? Так ведь нет...
Ночь Родион спал плохо. И не оттого, что боялся предсказаний мадам Гильотон. Страх чиновнику полиции не ведом, как известно. К тому же в мистику он верил куда меньше, чем в логику. Иное мешало закрыть глаза, рождая диковинные видения, и заставляло бегать с голыми ногами на кухню испить водицы. Родиона распирало незнакомое чувство, как забродившее вино – хлипкую бочку. Что это было, он и сам не мог объяснить. Но только казалось, что начнется такая счастливая, безмерно прекрасная жизнь, в которой будет только любовь, семья и прочие сладости. Ванзаров словно опять объелся вареньем, как однажды в имении бабушки. Только тогда живот выворачивало наизнанку, и язык прилип к небу, а тут сердце готово было плясать краковяк. И сил как будто прибавилось.
Вскочив с кровати, он обнаружил, что следа бессонницы нет и в помине, а тело кипит энергией и призывает к подвигам, какие запланированы на сегодняшний день. Родион скинул ночную рубаху и вылил на затылок ведро ледяной воды. Удовольствие оказалось менее ожидаемого, но чиновник полиции только заржал во все горло. Надев все чистое, словно на прием в министерстве, он собирался провести день в участке, наводя справки и выясняя биографические подробности лиц, попавших в поле зрения следствия. Чтобы к вечеру быть свежим и полным сил. Так много ожидалось от сегодняшнего свидания. Вполне невинного – прошу заметить, ожидалось.
Насвистывая мотив неизвестного композитора, Ванзаров спускался по лестнице, приятно размышляя, какой трактир выбрать на завтрак, когда навстречу попался господин в потертом пиджачке и неприлично заношенных брюках. Домовладелец Крюкин перешагнул счастливую черту, за какой у мужчины не спрашивают возраст и позволяют не следить за собой. От чего на изъеденной оспой физиономии клочками торчала растительность. Крюкин поклонился, как барину, и, раззявив улыбкой беззубый рот, пожелал «чудесного утра и множества успехов». Родион кисло поблагодарил, хотел обойти, но дорогу вежливо преградили.
58 
