Последние отзывы

  22  

За то время, что она провела с Тариком, родилась новая Сара, незнакомка с желаниями, затопившими здравый смысл.

А Тарик – черт его побери! – всегда полностью владеет собой.

– Вам не обязательно оставаться. Я умею пользоваться электронной почтой, – резко сказала она, снова сосредоточившись на экране.

– Отлично.

Его отстраненность болезненно отозвалась в ней, что было в высшей степени глупо, ведь она сама напросилась. Сара попыталась отключиться от звука его удаляющихся шагов.

Пожалуйста, поблагодари его за меня…

Она не поблагодарила.

– Тарик… – Сара резко развернулась на кресле.

– Да?

Он остановился в дверях кабинета, полуобернувшись, все такой же самоуверенный и убийственно недостижимый… и Сара испытала непреодолимое желание проверить его невозмутимость, отбросила мысли о риске. Он касался ее, только когда хотел этого, и ей не терпелось узнать, как он отреагирует на ее прикосновения, не дрогнет ли его броня.

Сара быстро пересекла комнату и, положив ладони на его грудь, привстала на цыпочки.

– Джесси просила поблагодарить вас, – сказала она и поцеловала его в щеку.

Тарик поймал ее руки, прижал ее ладони к своей груди, и его сила, его властность молнией пронзили ее, заставив каждой клеточкой прочувствовать катастрофическую перемену в ней. Его глаза горели, сжигая ее мелочную мстительность, обнажая желания, которые она еще даже не начинала понимать.

Сара беспомощно смотрела на него, загипнотизированная его силой, боясь, что опрометчиво привела в движение неподвластный ей механизм. Сердце словно колотилось в ушах, груди распухали, твердели. Тяжесть внутри превращалась в невыносимый жар.

И самое шокирующее – он видел… он знал…

– Сара, не искушай дьявола, если не хочешь играть с огнем.

Резкие, отрезвляющие слова. Никакой попытки соблазнить. Никакой попытки принудить. Он только требовал ее решения.

Я никогда не тащил в свою постель женщину против ее желания.

Его правила…

Господи! А где же ее правила? Как она смогла так легко отказаться от них?

Охваченная паникой, Сара еще цеплялась за безопасность. Альтернатива была слишком страшной.

Она с трудом сглотнула и выдавила из себя, чтобы как-то оправдать свое поведение:

– Я всего лишь поблагодарила вас.

– Неужели?

Ее щеки горели.

Обжигающий огонь его глаз медленно превратился в насмешливое мерцание.

– Ну что же. Пусть так. Считай, что поблагодарила.

Он отпустил ее руки и вышел из кабинета… мужчина строгих принципов.

Сара почувствовала себя брошенной… глупой… но испытала облегчение. Грозная правда обожгла ее мозг. Ей не под силу играть в эти игры, если только она не хочет утонуть в омуте по имени Тарик аль-Хайма.

Конечно, это было бы полным безумием.

Или головокружительным приключением?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Тарик ругал себя, не жалея выражений. Идиот! Он мог бы взять ее на месте. Он мог бы захватить ее в плен так быстро, что мысль о сопротивлении даже не пришла бы ей в голову. А теперь его тело разрывалось от напряжения, в котором он сам был виноват.

И ради чего? Она хотела удовлетворить свое любопытство. Она хотела узнать, какой он любовник. Она так прозрачна…

И невинна. Именно поэтому он и отступил.

Тарик бросился к бассейну, разделся и нырнул, пытаясь прохладной водой и физической нагрузкой разрядить невыносимое напряжение, дать выход бушующей энергии. Когда наконец он остановился передохнуть, напряжение исчезло, но он все еще не заключил мира с самим собой.

Он хотел показать Саре жизнь во всем ее многообразии, дать ей то, чего она лишена была с детства, и, даря ей наслаждение, открывая перед нею мир, хотел сам получать удовольствие, все больше при этом узнавая ее. Справедливый обмен, как он считал вначале.

Она отличалась от женщин его окружения, и он хотел вкусить это различие. Горькая ирония судьбы: его цель разрушала именно то, что влекло его.

Тарик с жестокой ясностью понимал, что ее любящее сердце воспримет физическую близость, о которой он и думал с самого начала, со всей серьезностью. Если он воспользуется ее незащищенностью, что станет потом с ними обоими? У нее и без него было достаточно разочарований в жизни. Нестерпимо было думать, что он умножит их.

Однако он хотел ее, всю ее. Он был чертовски измучен ее манящей свежестью и великодушием, ее безыскусной честностью. Он дорожил всем, что она дарила ему. И знал, что хочет большего, чем когда бы то ни было до встречи с нею.

  22