18 
Кто дал ему право? Как он посмел будить чувства, которые она почти забыла — хотела забыть. Хуже того — он показал ей, насколько глубже, сильнее и мучительнее стали они теперь, когда она повзрослела.
Он ей никто. Он ничего для нее не значит. Просто старый знакомый, друг детства. Он больше ее не обидит. И она больше никому не позволит иметь над собой такую власть, как когда-то имел Брэди.
Чувства пройдут, потому что она заставит их пройти. Если она и научилась чему-то за все годы адского труда, так это владеть собственными эмоциями.
Ванесса перестала играть и сидела, положив руки на клавиши. Не то чтобы ей удалось восстановить хладнокровие, но злость и отчаяние, по крайней мере, ее покинули.
— Ванесса?
Она обернулась и увидела в дверях мать.
— Я не знала, что ты дома.
— Я пришла, пока ты играла. У тебя все в порядке? — По лицу Лоретты было заметно, что она чем-то встревожена.
— Да, все хорошо. — Ванесса откинула волосы. Глядя на стройную элегантную мать в изящном костюме, она испугалась, что выглядит распаренной растрепой. Ее плечи механически выпрямились — это была защитная реакция. — Извини, я, кажется, забыла, который час.
— Какая разница? — Лоретте хотелось подойти и самой пригладить волосы дочери, но она не решалась. — Перед самым закрытием ко мне в магазин принесло миссис Дрискол. Она доложила мне, что ты ходила к Хэму Такеру.
— У старушки, однако, орлиный глаз.
— И нос, — нерешительно улыбнулась Лоретта. — Значит, ты была у Хэма?
— Да. — Ванесса продолжала сидеть, лишь повернулась к ней.
— Какая ты молодец, что заглянула к нему. Он тебя очень любит.
— Я знаю. — Внутренне собравшись, Ванесса спросила: — А почему ты мне не сказала, что у тебя с ним роман?
Лоретта нервно затеребила бусы на шее.
— Понимаешь, я не знала, как об этом заговорить. Не знала, как объяснить. Я боялась, что ты больше не захочешь видеть его, тебя это будет смущать, если ты узнаешь, что мы…
Она определенно не могла выговорить слово «встречаемся», потому что считала, что «встречаться» в их возрасте уже неприлично.
Ванесса приподняла одну бровь:
— А может быть, ты считала, что это меня не касается?
— Ах, Ван… — Рука Лоретты, теребившая бусы, безвольно упала.
— На самом деле так оно и есть, конечно. Раз вы с отцом давно развелись, ты можешь выбирать себе друзей, каких захочешь.
Услышав осуждение в голосе дочери, Лоретта выпрямилась. В ее жизни было много вещей, достойных сожаления и даже стыда, но отношения с Абрахэмом Такером были не из их числа.
— Совершенно верно, — холодно произнесла она. — Я не стесняюсь и уж тем более не стыжусь того, что мы встречаемся с Хэмом. Вначале мне было не по себе из-за Эмили, она все-таки была моей лучшей подругой… Но она умерла, и Хэм остался один, как и я. Наверное, наша общая любовь к Эмили нас и сблизила. Я очень горда тем, что мы вместе. — При этих словах ее щеки зарделись. — Он дал мне то, чего я никогда не знала. Понимание.
Высказавшись, она повернулась и поспешила наверх. Она стояла перед зеркалом и снимала бусы, когда вошла Ванесса.
— Извини, если мои слова показались тебе чересчур критичными.
Бусы выпали из рук Лоретты и шлепнулись на пол.
— Я не хочу слышать от тебя таких вежливых извинений. Ты говоришь так, будто мы с тобой чужие. Ты моя дочь, Ванесса. Я бы предпочла, чтобы ты накричала на меня и убежала в свою комнату, хлопнув дверью, как раньше.
— Я еле сдержалась. — Ванесса прошла в глубину комнаты, провела ладонью по ворсистой спинке маленького кресла. Кресло, как и все в доме, было новое. Маленькое голубое кресло — очень подходящее его хозяйке. — Я совсем не осуждаю ваши отношения с доктором Такером, правда, — сказала она, немного успокоившись и смутившись. — Я удивлена, только и всего. И это действительно меня не касается.
— Ван…
— Подожди. — Ванесса подняла руку. — Когда я приехала, была уверена, что тут ничего не изменилось. Но я ошибалась. Мне трудно принять эти перемены. Я не понимаю, как ты смогла с такой легкостью начать новую жизнь.
— Новую жизнь? Пожалуй. Но мне это далось совсем не легко.
Ванесса пристально смотрела на мать:
— А как ты могла меня отпустить?
— У меня не было выбора, — просто ответила Лоретта. — Я считала, что для тебя так будет лучше. Что ты так хочешь.
— Это я-то хочу? — переспросила Ванесса, слыша, как сдерживаемый гнев прорывается наружу в виде иронии. — А разве меня спрашивали?
18 
