Последние отзывы

  97  

– Возможно, не помешает немного честности? – ехидно предположила она.

– Мне не следовало тебе лгать, – признался он, – и, клянусь, больше это не повторится. Прости меня.

– Это не так-то просто решается! – всхлипнула она, вытирая полные слез глаза и сгорая от стыда и бессильного гнева, – Я не хочу быть замужем за человеком моложе меня!

– Ничего не поделать, – категорично заявил Джек, – И твой муж никуда не денется.

– Но я могла бы аннулировать брак.

Веселый смешок Джека взбесил ее еще больше.

– Если ты решишься на это, красотка, мне придется обнародовать, сколько раз и какими именно способами я тебя имел. Ни один судья в Англии после этого не пойдет тебе навстречу.

– Ты не посмеешь!

Джек улыбнулся и притянул к себе ее неподатливое тело.

– Не посмею. Потому что ты не покинешь меня. Обязательно простишь, и мы навсегда забудем об этом.

Аманда изо всех сил цеплялась за остатки своего гнева.

Я не желаю тебя прощать, – пробормотала она, уткнувшись ему в плечо.

Затем перестала сопротивляться и позволила себе прильнуть к его груди, выплакивая последние слезы.

Он долго укачивал ее, как ребенка, шепча извинения и ласковые глупости в ее шею и нежное местечко за ухом. Наконец Аманда немного расслабилась, не в силах больше таить злость на человека, ставшего ее мужем. Что из того, что он моложе ее? Они навеки связаны не только брачными, но физическими и духовными узами.

Его руки скользнули к ее бедрам, прижимая их к огромной восставшей плоти.

– Если воображаешь, что я после этого пойду с тобой в постель, – негодующе объявила она, – значит, ты совершенно рехнулся.

Джек медленно потерся об нее своим донельзя возбужденным достоинством.

– Да, я схожу с ума по тебе. Я обожаю тебя. И постоянно вожделею. Люблю твой острый язычок, огромные серые глаза, роскошное тело. А теперь идем в постель и позволь мне показать, как может любить мужчина на пять лет тебя моложе…

Неужели с его уст слетело слово «любовь»? Растерянная, Аманда судорожно втянула в себя воздух, остро ощущая его возбуждение даже сквозь ткань ее белого халата в оборках. Одеяние сползло с ее плеч!

– Позже, – взмолилась она, но каждое прикосновение его пальцев оставляло на спине огненную дорожку, и ее пробрал внезапный озноб желания.

– Сейчас, – весело настаивал он, прижимаясь чреслами к ее лону. – Не можешь же ты позволить мне ходить в таком виде остаток дня!

– Из того, что я успела узнать, это твое естественное состояние, – парировала она.

Он провел губами по ее шее и припал к бьющемуся на горле пульсу.

– И только от тебя зависит его облегчить, – пробормотал он, развязывая пояс халата. Белый муслин сполз окончательно, и он сжал ее голые ноги своими, затянутыми в

Брюки.

– Опоздаешь на работу, – предупредила она. Дерзкая рука провела по упругим полушариям ее ягодиц и стала мять податливую плоть.

– Я помогаю в твоей работе, – сообщил он. – Даю материал для нового романа.

У Аманды вырвался невольный смешок.

– Я никогда бы не вставила в свою книгу столь вульгарную сцену.

– «Грехи миссис Д.», – задумчиво протянул он, подхватывая ее на руки и относя на неприбранную постель. – Составим конкуренцию Джемме Брадшо!

Он положил ее на постель, одобрительно разглядывая пухлое бело-розовое тело и каскад рыжевато-каштановых

Локонов.

– Джек, – пробормотала она, раздираемая стыдом и возбуждением, прежде чем потянуться за простыней. Но он, не раздеваясь, лег рядом, выхватил простыню, отбросил и широко раздвинул ее ноги.

– Уложив меня в постель, ты ничего не решишь, – запротестовала она, слегка задыхаясь, поскольку шелковистая материя жилета приятно щекотала грудь.

– Нет. Но могу заставить нас обоих почувствовать себя

Намного лучше.

Ее руки легли на его плечи, скользя по мощным бицепсам, распиравшим рукава рубашки.

Есть ли еще что-то, в чем ты мне солгал?

Синие глаза оставались безоблачными.

– Ничего, – не колеблясь, ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Если не считать этой дурацкой, незначительной разницы в возрасте.

– Пять лет! – трагически простонала она. – Господи, каждый день рождения станет мучительным напоминанием! Этого я не вынесу!

Но вместо того чтобы терзаться угрызениями совести, негодяй имел наглость улыбнуться!

– Позволь мне облегчить твою боль, дорогая. Полежи смирно, я все сделаю.

  97