очень нудно 
8 
Мадлен в задумчивости направилась к кулисам, где вокруг опрокинутого стола валялись осколки китайского фарфора. Вероятно, в «Столичном театре» не хватает рабочих рук. Мадлен размышляла: к кому бы обратиться по поводу работы? Подняв столик, она принялась собирать осколки.
И тут раздался высокий мелодичный женский голос:
– Осторожнее, дитя, вы поранитесь! Я потом пришлю кого-нибудь, чтобы прибрали здесь.
Мадлен положила осколки на стол и повернулась к женщине с золотистыми волосами. На вид незнакомка была всего несколькими годами старше Мадлен. Изысканная красота этой женщины, ее аристократическое лицо, голубовато-зеленые глаза и дружелюбная улыбка невольно приковывали взгляд. Мадлен заметила, что незнакомка беременна.
– Добрый день. – Мадлен подошла поближе. – Вы актриса?
– Была раньше, – ответила женщина. – Но теперь, пока не родился ребенок, мне приходится довольствоваться положением совладелицы театра.
Мадлен ахнула, сообразив, что эта женщина, конечно же, не кто иная, как герцогиня Лидс, известная актриса, появлявшаяся на сцене вместе с мистером Скоттом почти во всех пьесах: и фривольных комедиях, и трагедиях Шекспира. Несмотря на то что герцог Лидс был весьма состоятельным человеком, он не ревновал жену к театру и не препятствовал ее артистической карьере.
– Ваша светлость, знакомство с вами большая честь для меня. Прошу простить меня за причиненное вам беспокойство…
– Не тревожьтесь, – перебила девушку герцогиня, – подобные происшествия в театре – обычное явление. – Она пристально вглядывалась в лицо Мадлен. – Я случайно услышала, что вы просили мистера Скотта поручить вам какую-нибудь работу.
– Да, ваша светлость. – Мадлен вспыхнула, не зная, услышала ли герцогиня еще что-нибудь, но выражение ее лица оставалось приветливым и благожелательным.
– Пройдемте ко мне в кабинет, мисс… Как вас зовут?
– Мадлен Ридли.
– Видите ли, Мадлен, вы не похожи на девушек, которые обычно ищут работу в театре. Вы хорошо одеты, очевидно, образованны. Неужели вы сбежали из дома, детка?
– Нет-нет, – покачала головой Мадлен, убеждая себя, что она не лжет: ведь она действительно сбежала, правда, из пансиона, а не из дома. И все-таки после такого обмана ей стало неловко. Мадлен задумалась. Наконец заговорила, тщательно подбирая слова:
– Обстоятельства сложились так, что мне потребовалось найти какую-нибудь работу… И я надеялась получить ее здесь.
– Но почему вы выбрали именно «Столичный театр»? – спросила герцогиня, ведя Мадлен от сцены к кабинетам.
– Меня всегда привлекал театр. И чаще всего мне доводилось читать о «Столичном». Но на спектаклях я никогда не бывала.
– Неужели? – Герцогиня была искренне изумлена.
– Правда, я участвовала в любительских постановках в пансионе…
– Вы когда-нибудь мечтали стать актрисой? Мадлен покачала головой.
– По-моему, у меня нет таланта актрисы. И потом, я бы никогда не решилась играть на сцене, на виду у множества зрителей. При одной этой мысли меня охватывает дрожь.
– Жаль, – заметила герцогиня, входя в небольшой кабинет, где стоял полированный стол красного дерева, заваленный кипами папок. Вдоль стен стояли шкафы, забитые книгами и бумагами. – Девушка с вашей внешностью могла бы стать настоящей находкой для «Столичного театра».
Услышав этот комплимент, Мадлен в растерянности заморгала. Разумеется, она считала себя привлекательной, но не более того. Она часто видела девушек со стройными фигурами и изумительно красивыми лицами, с которыми ее скромные данные – светло-карие глаза и волосы медового оттенка – не шли ни в какое сравнение. Мать Мадлен, Агнес, часто повторяла, что образцовая красавица в их семье ее старшая дочь, Джастина, а самая смышленая – средняя дочь, Элси. Младшая же, Мадлен, была лишена подобных достоинств.
Мадлен часто думала о том, что ей следовало бы родиться мальчиком. Агнес с трудом переносила роды, и врач заявил, что третий ребенок должен стать для нее последним. Агнес, мечтавшая о сыне, испытала в своей жизни величайшее разочарование, когда выяснилось, что и на третий раз у нее родилась дочь. Мадлен же во всем винила себя. Если бы только она была наделена каким-нибудь особым талантом, благодаря которому родители гордились бы ею… Но до сих пор она оставалась заурядной, ничем не примечательной девушкой.
Герцогиня предложила гостье присесть в кресло у стола.
8 
