Последние отзывы

  2  

– Дорогая моя мисс Мэтьюз, – проговорил лорд низким, скрипучим голосом, – с тех пор как я видел вас в последний раз, вы стали еще прелестнее!

Даже рот он разевает по-лягушачьи, подумала Мадлен, стараясь удержаться от истерического смеха. Подхватив своими толстыми цепкими пальцами руку Мадлен, лорд поднес ее к губам. Девушка прикрыла глаза и замерла, пытаясь подавить дрожь, которую вызвало в ней отвратительное прикосновение слюнявых губ к ее запястью. Расценив реакцию Мадлен как девичью скромность – а может, даже волнение, – Клифтон расплылся в самодовольной улыбке.

Он попросил Мадлен прогуляться вместе с ним по парку, и ее робкие возражения были мгновенно пресечены согласием радостно заулыбавшихся, родителей девушки. Очевидно, они вознамерились во что бы то ни стало заполучить в родственники столь состоятельного и уважаемого человека, как Клифтон.

Нехотя протянув жениху руку, Мадлен вышла в ухоженный, безукоризненно чистый парк с прямыми, точно проведенными по линейке, живыми изгородями боярышника, опрятными песчаными дорожками и аккуратными клумбами.

– Вы рады возможности погостить у родителей? – спросил лорд Клифтон, уверенно впечатывая свои небольшие, но тяжелые ступни в сероватый песок дорожки.

Мадлен упорно смотрела себе под ноги.

– Да, благодарю вас, милорд.

– Вы, конечно же, желали покинуть пансион вместе с подругами, – заметил Клифтон. – Ваши родители продержали вас там на два года дольше, чем другие родители своих дочерей. Кстати, по моему требованию.

– По вашему требованию? – переспросила Мадлен; она была поражена неограниченным влиянием лорда на ее родителей. – Но зачем?

– Я решил, что так будет лучше для вас, дорогая, – с самодовольной улыбкой отозвался Клифтон. – Вам требовался внешний лоск и безупречное воспитание. 8 Идеальный плод должен дозреть. Теперь вы не на-

Столько порывисты, как прежде, верно? Как я и рассчитывал, вы научились терпению.

Мадлен хотелось возразить, причем довольно резко, но каким-то чудом ей удалось сдержаться. Два лишних года, проведенных у миссис Олбрайт, почти тюремной атмосфере академии для юных леди, едва не свели ее с ума. За это время ее бунтарская, чрезмерно впечатлительная натура окончательно созрела: Мадлен стала резкой и своенравной. Два года назад она была слишком робкой и застенчивой и едва ли решилась бы возражать, если бы родители вздумали выдать ее замуж за Клифтона. Но теперь, похоже, из ее лексикона исчезли слова «терпение» и «послушание».

– А я вам кое-что привез, – сменил тему Клифтон. – Уверен, именно о таком подарке вы и мечтали. – Он подвел Мадлен к каменной скамье и сел рядом, прижавшись к ее боку своим дряблым старческим телом. Мадлен молча ждала. Она наконец-то решилась встретиться взглядом со своим женихом. Клифтон улыбался с видом доброго, снисходительного дядюшки, навестившего шалунью племянницу. – Он у меня в кармане, – пояснил он, указывая на правый карман своего коричневого сюртука. – Почему бы вам не выудить его оттуда, моя кошечка?

Никогда прежде Клифтон не говорил с ней так развязно. Впрочем, во время предыдущих встреч Мадлен ни на минуту не оставалась с ним наедине.

– Я ценю вашу доброту, но вам незачем делать мне подарки, милорд, – сказала девушка, крепко стиснув лежавшие на коленях руки.

– Я настаиваю. – Лорд вновь похлопал ладонью по карману. – Достаньте ваш подарок, Мадлен.

Неловким движением Мадлен просунула руку в карман сюртука и нащупала какую-то крохотную вещицу. Ее сердце судорожно сжалось, когда она вытащила эту вещицу – тонкое золотое колечко-с крохотным темным сапфиром, символ ее будущего рабства в доме Клифтона.

Это кольцо переходило в нашей семье из поколения в поколение, – пояснил лорд Клифтон. – Моя мать носила его до самой смерти. Оно вам нравится? 9

– Очень милое, – с безучастным видом проговорила Мадлен. В этот момент ей хотелось забросить кольцо куда-нибудь подальше.

Взяв фамильную реликвию, Клифтон надел ее на палец Мадлен. Кольцо оказалось слишком велико ей, и девушке пришлось сжать руку в кулак, чтобы оно не свалилось с пальца.

– А теперь поблагодарите меня за подарок, детка. – Обхватив Мадлен обеими руками, лорд Клифтон крепко прижал ее к своей впалой груди. Он источал затхлый, тошнотворный запах окорока, слишком долго провисевшего в кладовой. Очевидно, лорд Клифтон считал частые ежедневные омовения тела глупой причудой.

  2