Последние отзывы

  45  

Может, стоит арендовать дом в Лондоне, платить уважаемой пожилой даме или вдове, которая могла бы жить с ней? Или вообще уехать из Англии и отправиться, как прежде, в бесконечное путешествие по свету, побывать в странах, где нет войны?.. Она, несомненно, останется одинокой, потому что ни один мужчина не сможет привлечь ее внимания после герцога, которому она уже отдала свою любовь, и больше ей не суждено так полюбить…

Ей захотелось расплакаться от горестных мыслей, но она представила, как рассердится герцог, если найдет ее в слезах. Он огорчится, что она не выполняет его приказ.

Итак, его бабушка что-то заподозрила? А может, и Симпсон не слишком поверил ее рассказу? Хионе, нервы которой были на пределе, все казалось угрожающим, все пугало…

Она едва не вскрикнула, когда, подняв глаза, увидела герцога. Он подошел неслышно и остановился возле беседки. Уж не мерещится ли ей? Казалось, сердце остановилось, но потом Хиона вскочила и с криком кинулась к нему:

— Что случилось? Почему вы так долго? Что-то не так?..

Вопросы срывались с ее губ, и она уже не могла владеть собой. Она вцепилась в него, как если бы он собирался уйти и оставить ее без ответа.

— Все в порядке, — успокаивал девушку герцог. — Я очень сожалею, что задержался. Но это было необходимо…

Спокойный голос герцога заставил Хиону внимательно посмотреть на него. Глаза ее были огромными, казалось, кроме них, на лице больше ничего не было. Она спросила:

— И они поверили всему? Что разбойники убили дядю Джарвиса?

Говорила она неуверенно, и герцог обнял ее, желая поддержать, чтобы она не упала.

— Убийцу уже ищут, хотя признаются, что очень мало надежды на успех.

Наконец она слегка улыбнулась, слушая герцога, а он спокойно сказал:

— Вам больше не о чем волноваться, Хиона. Вы спасли мне жизнь. — Он почувствовал дрожь в ее теле — ей вспомнился момент, когда дядя наставил на него пистолет, готовый выстрелить. Она застыла от ужаса… — Забудьте обо всем, — попросил он, — и позвольте мне вас поблагодарить. Я вам очень-очень признателен, ведь только благодаря вам я стою сейчас здесь…

В голосе его слышалось нечто, что заставило девушку посмотреть на герцога открыто, без всякого страха, который сковывал ее еще минуту назад.

Герцог нежно привлек Хиону к себе и сказал:

— По дороге сюда я размышлял, как мне выразить счастье оттого, что я жив? Как мне выразить мою благодарность вам, Хиона?

Он поцеловал ее.

Хиона не могла в это поверить, но потом, когда герцог снова поцеловал ее, она поняла — именно этого она жаждала… Это был единственный способ выражения любви, которую она испытывала к нему и молилась об этом во мраке несчастья и отчаяния. Теперь она чувствовала, как ее тело запульсировало, словно оживая, и не было больше мрака, а только свет, который окружал обоих, ибо он исходил из их сердец…

Поцелуй герцога был нежный, как будто он боялся напугать ее. Потом, почувствовав податливость ее губ, трепет от прикосновения к ней, он привлек Хиону к себе, а его губы обрели настойчивость и требовательность. Чувствуя ее ответ, он понял, что ничего подобного раньше не испытывал. Хиона была не такая, как другие женщины, к которым его прежде влекло и которые вскоре наскучивали. В Хионе его притягивала ее бескорыстная и открытая душа.

В этом поцелуе он ощутил то же обожание, что читал в ее глазах. Она верила ему безоглядно, и ему придется стараться соответствовать представлению Хионы — он для нее Аполлон, несущий свет и благоденствие миру. Вместе они способны помешать чудовищам вроде сэра Джарвиса творить жестокие дела, обижать слабых, беззащитных и угнетенных…

Он поднял голову, а Хиона тихо произнесла:

— Я люблю тебя…

Услышав в ее голосе абсолютно откровенный восторг, увидев ее глаза, герцог почувствовал себя самым счастливым на свете.

— Я тоже люблю тебя, моя драгоценная, — ответил он. — И никто больше никогда не посмеет дурно относиться к тебе.

Лицо ее преобразилось от счастья, Хиона бормотала что-то невразумительное. А он продолжал:

— Я буду о тебе заботиться, и теперь нам ничто не помешает пожениться как можно скорее.

— По-ж-жениться? — Ей с трудом далось это слово.

— Нам не у кого просить разрешения, — весело сказал герцог. — Единственным твоим опекуном, моя любимая, будет твой муж, значит, я.

— Ты серьезно предлагаешь мне выйти за тебя замуж? — прошептала она.

  45