Последние отзывы

  121  

– Правду – о чем? – Молодой князь с подозрением уставился на пленника.

– О боярине твоем Блуде. И о том, как погиб Лют Свенельдич.

Ярополк помрачнел:

– Я не хочу об этом слушать!

Хотел он произнести это важно и твердо. Но голос подвел – взвился фальцетом.

От этого Ярополк занервничал еще больше:

– Не хочу ничего слушать! Уходите!

– А придется послушать, – ледяным голосом, уже без всякого почтения сказал Сергей.

Он с трудом сдерживал раздражение. И это сын Святослава!

– Или ты, княже, выслушаешь нас – или нас выслушает вече.

Ярополк гневно сдвинул брови, открыл рот… Но сдержался. Проглотил сердитую отповедь. Сообразил, должно быть, что популярность Сергея и его старшего сына в Киеве – побольше, чем у князя. Да и дружина тоже еще неизвестно на чью сторону встанет. А может, вспомнил Ярополк, что боярин Серегей и самому Святославу осмеливался обидное говорить… И Святослав терпел.

– Пусть говорит, – разрешил Ярополк. – Только пусть говорит… по-ромейски.

И победно поглядел на Сергея. Вот тут-то твой печенег и опозорится.

– Говори, – велел Сергей.

– Меня зовут Евпатий, и я сын патрикия Алакиса, – глухо, но зато на отличном ромейском проговорил пленник. И уточнил: – Четвертый сын. К вам меня послал севастофор^[18] Роман. – Тут он запнулся и поглядел на Артёма: надо ли пояснять, кто такой этот Роман?

Артём пояснил сам:

– Это евнух кесаря. Один из тех, кому велено злоумышлять против нас, чтобы…

– У нас с кесарем мир! – перебил его Ярополк. И смутился. Зачем сказал? Политика Византии ему была ведома. – Пусть продолжает, – вздохнув, разрешил князь.

И пленник продолжил.

С каждым его словом Ярополк все больше мрачнел. Особенно когда речь зашла о Блуде. А когда пленник заговорил о том, как была подстроена встреча Люта и Олега, Ярополк скептически хмыкнул. Не поверил.

– Я послал людей в деревлянскую землю, – сказал Сергей. – Они отыщут этого поганого волоха. Уверен: он тоже поведает много интересного.

– Пусть сначала отыщут, – проворчал Ярополк. – Ну-ка сними рубаху! – внезапно приказал он пленнику.

Тот покосился на Сергея.

– Сними, – разрешил тот.

– Вижу: пытали вы его крепко! – сказал князь, поглядев на ожоги и следы ножа.

– Это не мы, это печенеги, – возразил Сергей.

Ярополк не стал спорить.

– Оставьте его, – распорядился он. – Я сам с ним поговорю.

Сергей задумался. Очень не хотелось ему оставлять ромея. Слишком сильна была здесь, в кремле, власть Блуда. Как бы не произошло с Евпатием несчастного случая. Формально он мог бы отказать. Его пленник – его собственность. А сам он, хоть и боярин, но не Ярополков, а Святославов…

Но подумал немного и решил: оставлю. Не враг же Ярополк самому себе. Пусть поговорят. Ромей поклялся на иконе, что будет говорить только правду. Вдобавок, как и всякий сотрудник тайной службы, Евпатий знал, кто такой киевский боярин Серегей и каков его истинный вес в торговом мире. Сергей спокойно мог переправить Евпатия на Запад, например – в Италию. А там агенты Константинополя вряд ли до него доберутся.

– Добро, – сказал Сергей. – Позови меня, княже, когда понадоблюсь.

И, не дожидаясь разрешения, покинул помещение.

Артём вышел вслед за отцом. Славка глянул растерянно на князя. Как же так? Он-то ждал благодарности и похвал. А у Ярополка такой вид, будто боярин с сыновьями перед ним провинились.

– Так что с ромеем-то делать, княже?

Ярополк глянул сумрачно, потом буркнул:

– Стражам отдай.

И отвернулся.

Расстроенный и обиженный Ярополк подтолкнул ромея к выходу. Евпатий, сын Алакиса, упираться не стал. Хотя он тоже был удивлен не меньше Славки. И еще подумал, что с таким архонтом россы вряд ли представляют опасность для империи. Что бы там ни думал о нем киевский воевода, но сын константинопольского патрикия не собирался изменять своей родине. Когда у него появится возможность вернуться в Константинополь (а в том, что такая возможность появится, Евпатий не сомневался – воевода Серегей дал ему слово), Евпатий непременно ею воспользуется. Никто в Палатии не упрекнет его в том, что он развязал язык. Главнейшая задача разведчика – вернуться живым и принести новые сведения о враге.

Весть же о том, что на киевском троне ничтожный правитель, наверняка порадует паракимомена^[19] Василия. И, возможно, даже самого василевса Иоанна, который, после булгарских событий, очень серьезно относился к россам.

  121