Последние отзывы

  68  

— Никогда не думала, что увижу, как дикая кошка Иэна Мак-Грегора загнана в угол и хнычет.

Щеки Сирины густо покраснели.

— Я боюсь, и признаю это. — Она встала, сплетая пальцы. — Но я боюсь не только за себя. Я бы поехала в Англию и постаралась стать такой женой, которая нужна Бригему, такой леди Эшберн, которая может быть хозяйкой Эшберн-Мэнор, хотя ненавидела бы никогда не быть свободной, не иметь ни минуты, чтобы вздохнуть спокойно. Но дело не только в этом. — Она сделала паузу, ища нужные слова, чтобы мать поняла ее. — Если Бригем любит меня такой, какая я есть, будет ли он любить такую женщину, какой я должна быть, став его женой?

Некоторое время Фиона молчала. Девушка превратилась в женщину, с женским умом, женским сердцем и женскими страхами.

— Ты много думала об этом?

— Я уже несколько недель не думала ни о чем другом. Бригем своего добьется — в этом я уверена. Но я спрашиваю себя, не пожалеем ли мы оба об этом.

— Если он любит тебя ради тебя самой, то не захочет, чтобы ты притворялась кем-то еще, и не попросит тебя об этом.

— Я бы предпочла скорее потерять его, чем опозорить.

— Дочь, я могла бы сказать тебе, что ты не сделаешь ни того ни другого. — Фиона поднялась. — Но ты должна понять это сама. И я хочу сказать тебе кое-что еще. В кухне ходят сплетни. Я случайно подслушала разговор Паркинса и миссис Драммонд, работая возле кухонного окна в саду.

— Да, мама? — Сирина едва сдержала усмешку. Мысль о ее матери, подслушивающей разговор лакея и кухарки, была слишком нелепой.

— Кажется, тем утром, когда он покинул Лондон, Бригем дрался на дуэли с офицером правительственной армии по фамилии Стэндиш.

Краска сбежала с лица Сирины.

— Бригем? — Она вспомнила рану на его плече, которую он упорно отказывался обсуждать. — Стэндиш… — прошептала Сирина, представив себе офицера драгун, почти десять лет назад бьющего по лицу ее мать. — Боже мой, как это случилось? Почему?

— Я знаю только, что дуэль состоялась и Стэндиш мертв. Да простит меня Бог, но я этому рада. Человек, которого ты любишь, отомстил за мою честь, и я никогда этого не забуду.

— И я тоже, — пробормотала Сирина.

Этой ночью Сирина пришла к Бригему. Час был поздний, в доме стояла тишина. Открыв дверь комнаты, она увидела его при свете луны и свечи пишущим письмо. Воздух, проникавший сквозь открытое окно, был теплым и спокойным, поэтому он остался в одних бриджах, небрежно повесив рубашку на спинку стула.

Прошла лишь минута, прежде чем Бригем поднял взгляд и Сирина могла смотреть на него незамеченной. Но эта минута запечатлелась в ее памяти, как первый поцелуй.

Свет падал на его кожу, заставляя Сирину думать о мраморных статуях, которые описывал Колл после путешествия по Италии. Статуях богов и воинов. Волосы Бригема, густые и темные, были подхвачены тесьмой на затылке и слегка всклокочены, как будто он трепал их рукой. Глаза казались сосредоточенными и обеспокоенными.

Сердце Сирины плясало в груди, когда она стояла в дверях. Это был мужчина, которого она любила, человек действия и преданности, безрассудный и осторожный, высокомерный и сострадающий, человек чести.

Бригем поднял голову и увидел Сирину. В лесу ухала сова — звук появлялся и исчезал, словно призрак. Он отложил перо и встал, когда она закрыла за собой дверь. Пламя свечи заколебалось от движения воздуха.

— Сирина?

— Я должна была повидать тебя наедине.

Бригем глубоко вздохнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не подойти к ней и не заключить ее в объятия. На Сирине была только белая ночная рубашка из тонкого льна; распущенные волосы волнистой массой падали на ее плечи и спину.

— Тебе не следовало приходить сюда ночью.

— Знаю. — Она облизнула губы. — Я пыталась заснуть, но не могла. Ты завтра уезжаешь.

— Да. — Его взгляд и голос смягчились. — Любовь моя, неужели я должен снова говорить тебе, что я вернусь?

Слезы подступили к глазам Сирины, но она сдержала их. Он не должен запомнить ее слабой, плачущей женщиной.

— Нет, но я хочу сказать тебе, что буду ждать. И буду горда стать твоей женой, когда ты вернешься ко мне.

Мгновение Бригем молча смотрел на нее, словно убеждаясь, что не ослышался. Сирина стояла, сверкая глазами и вскинув подбородок. Он подошел и взял ее за руку.

— Тебе приказал отец?

— Нет, это только мое решение.

То был ответ, которого ждал и на который надеялся Бригем. Он мягко скользнул губами по ее пальцам.

  68