очень нудно 
95 
С криком Бригем рванулся вперед. Боль взорвалась у него в боку, почти ослепив его. Драгун занес саблю над головой Мэлколма.
Сирина выстрелила из перезаряженного пистолета, послав пулю врагу в сердце.
Все было кончено за несколько минут. Пятеро драгун лежали мертвыми, но убежища в пещере больше не существовало.
В сумерках они двинулись на запад. Две из лошадей, привязанных драгунами, были переданы Мэлколму. Они передвигались верхом и пешком, когда было возможно, находя убежище в глиняных хижинах и коровниках. Хайлэндское гостеприимство оставалось прежним. От встречных людей они слышали о Камберленде, которого уже прозвали мясником: репрессии, чинимые им, были невыносимыми, поиски принца не прекращались.
Дома лежали в развалинах; люди укрылись в хозяйственных постройках; коров, лошадей и овец выгнали наружу. Хайлэндеры, никогда не знавшие богатства, испытывали голод. Тем не менее они прятали принца и всех беглецов, просивших убежища.
Продвижение было медленным — каждый день приносил новые опасности. Тысячи солдат были отправлены на поиски принца. Уже наступил июнь, когда они смогли отплыть на Скай, где были приняты Мак-Доналдами из Слита.
— Здесь красиво, как говорила бабушка, — пробормотал Бригем, стоя с Сириной на поросшем травой склоне и глядя на Юиг-Бей. — Она рассказывала мне, как девочкой бегала по траве и смотрела на лодки.
— Да, красиво. — Ветерок колыхал волосы Сирины. — Все кажется красивым, когда мы вместе и в безопасности.
«Надолго ли?» — думал Бригем. Солдаты были и здесь. Море патрулировалось. Ходили слухи, что принц где-то близко. Если так, то англичане шли за ним по пятам. Нужно было найти способ вернуть принца во Францию или Италию. Но более важным было обеспечить безопасность Сирине и ребенку.
Размышления об этом занимали Бригема почти полностью в дни его выздоровления, в ночи, когда они странствовали, как изгои, по холмам Шотландии. Теперь он не мог вернуться в Англию и дать Сирине то, что принадлежало ей по праву, как леди Эшберн. В ближайшие годы им нельзя было и возвращаться в Гленроу.
— Посиди со мной, Сирина.
— С удовольствием. — Она засмеялась, когда он помог ей опуститься на траву. — Я больше никогда не смогу без стыда подойти к корове.
— Ты никогда не выглядела более красивой.
— Лжешь. — Сирина обернулась к нему. — Но правдой ты бы не заработал поцелуй. — Положив голову ему на плечо, она посмотрела на залив. Солнце осыпало голубую воду золотыми блестками, как бальное платье дамы. — Здесь в самом деле красиво, Бриг. Я рада, что ты смог увидеть землю, где росла твоя бабушка. Что мы смогли увидеть ее вместе. — Слегка поморщившись, она положила руку на живот.
— Ты неважно себя чувствуешь?
— Нет, с каждым днем все лучше с тех пор, как мы приехали сюда. — В моральном отношении это была правда. Но Сирина не хотела говорить ему, как скверно она стала чувствовать себя физически. Сегодня утром боль в спине едва не вынудила ее оставаться в постели. — Родственники твоей бабушки так добры к нам.
— Знаю. Я всегда буду благодарен им и всем, кто давал нам убежище. — Его взор затуманился, когда он посмотрел в сторону другого берега. — Трудно понять, почему они смогли так свободно предоставить убежище англичанину.
— Как ты можешь так говорить? — В ее голосе слышался искренний гнев. Она стиснула его руку. — Это не твоя Англия убивала Шотландию, а только Камберленд с его жаждой крови и разрушения.
— В Лондоне его приветствуют как героя.
— Послушай меня. — Сирина слегка разжала руку. — Было время, когда я винила всех за проступки немногих. Теперь ты любишь меня, так не делай же то же самое. — С улыбкой она положила его руку на свой живот. — В нашем ребенке течет английская кровь, и я горжусь этим.
Бригем привлек ее к себе:
— Ты знаешь, что случится с Мак-Доналдами, если меня найдут здесь?
Сирина и думать не желала о таком.
— Тебя не найдут.
— Я не могу вечно убегать, Рина, подвергая опасности друзей и посторонних.
Сирина нервно вцепилась в дерн. Он был таким зеленым и пах так сладко!
— Да, но какой у нас выбор? За принцем все еще охотятся. Я знаю, что ты беспокоишься о нем.
— Но я также беспокоюсь о тебе и нашем ребенке. — Он сжал ее руки. — Я никогда не забуду последний день в пещере, когда ты была вынуждена защищать меня, убивать ради меня и твоей семьи.
95 
