очень нудно 
9 
Беда стряслась, когда Вадик задержался на десять минут возле обменника у Киевского вокзала. Разбив сто баксов, он свернул в сторону рынка. Двоюродный брат просил привезти из Москвы мягкую игрушку для младшей дочери. Какого-нибудь прикольного тигренка, слоника или в крайнем случае собачку. В Москве такого добра навалом, а вот в Прилуках с фонарями не найдешь. И цены здесь божеские.
Вадим, пробиваясь через встречный поток пешеходов, шагал к рынку и думал о том, что скоро навсегда уберется из этого города, который в душе ненавидел и презирал. Беспокоиться не о чем и торопиться некуда. Тетя Тоня, запив желудевым кофе буфетные пирожки, устроилась на скамье зала ожиданий и, натянув на глаза косынку, задремала. До поезда еще добрых три часа с лишком, билеты в кармане, спортивная сумка в руке, а рюкзак на плече.
Буквально в ста метрах от торговых рядов Вадима остановил наряд милиции. Прапорщик, мордастый краснощекий парень, которого, судя по тупой роже, недавно отчислили из милицейской школы за неуспеваемость и пьянство, долго вертел в руках паспорт гражданина Украины, слюнявя палец, переворачивал страницы, мусолил билет на поезд. И все оглядывался на младшего сержанта. Кажется, менты соображали и не могли сообразить, к чему придраться, чтобы доставить этого субъекта в линейное отделение.
— Что у вас в рюкзаке и сумке? — спросил прапор.
— Кое-какие шмотки в Москве прикупил, — без запинки соврал Вадим. — На рынке.
— Что еще? Что кроме шмоток?
— Ничего. Только тряпки и кожаная куртка.
— Хорошо, — кивнул мент. — Пройдемте с нами. В отделение.
— Но почему? — искренне удивился Вадим. — Если вы мне не верите, я открою сумку и рюкзак. Сами посмотрите.
— По закону не имеем права проверять вещи на улице, — прапорщик сунул документы во внутренний карман бушлата. — Вперед, гражданин Супрунец.
В отделении чемодан и поклажу пассажира с Украины оставили на большом столе в помещении дежурной части и, кажется, даже не прикоснулись к сумке и рюкзаку, «молний» не открыли. О существовании Вадима забыли, едва заперли его в клетку. Здесь на жесткой скамье дремала местная потаскушка с подбитым глазом и подросток лет пятнадцати, не находя себе занятия, то бродил из угла в угол, то останавливался и принимался клянчить сигареты.
— Да отвяжись ты, — морщился Вадим. — У ментов попроси.
Дверь в дежурную часть была распахнута настежь. Слышались веселые голоса, смех. Вадим напряженно прислушивался к разговорам, но не мог разобрать слов. Через четверть часа перед решеткой появился дежурный офицер. Он, ни о чем не спрашивая, долго разглядывал физиономию Вадима, переводил взгляд на лист плотной бумаги, который держал в руке. На листке был напечатан чей-то портрет. Наконец, пожав плечами и хмыкнув, капитан потопал обратно в дежурку.
Вадим догадался, что задержали его не случайно. Скорее всего прапорщик, остановивший его возле рынка, решил, что пассажир похож на объявленного в розыск бандюгана или, бери выше, террориста. Окончательно потеряв терпение, Вадим стал дергать дверь клетки, сваренную из арматурных прутьев, греметь замком позвать офицера. В душе он надеялся, что недоразумение скоро разрешится и он еще успеет на поезд.
Капитан вышел из двери дежурной части, остановившись перед клеткой, сказал:
— Слушайте, гражданин, чем тише вы будете себя вести, тем скорее отсюда выйдете. Понятно?
— Я не вор и не убийца. Я всего лишь маляр. И возвращаюсь на родину.
— Я тоже возвращаюсь на родину, — капитан зевнул. — И все никак.
— Но у меня поезд…
— У меня тоже поезд, — ответил мент и ушел.
Подросток засмеялся. Потаскушка проснулась, плюнула на пол и попросила сигарету. Вадим постарался успокоиться. Все наладится, менты вспомнят о нем и отпустят на все четыре. И правда, не прошло и пяти минут, как клетку открыли, старый знакомый прапорщик приказал Вадиму выйти, забрать из дежурки вещи и следовать за ним. Задержанного вывели через заднее крыльцо, засунули в канареечный «газик» и повезли неизвестно куда. Но ехали недолго.
Выгрузились у трехэтажного здания ОВД, похожего на среднюю школу, в дежурке снова отобрали вещи, спустили в полуподвал и без всяких объяснений засунули в пустую камеру в конце коридора. Дверь захлопнулась. Присев на деревянный настил, Вадим стал взвешивать шансы. Получалось пятьдесят на пятьдесят. Перетряхнут сумку вверх дном — возможны большие неприятности, побрезгуют копаться в тряпках немытого маляра — все обойдется. Не прошло и часа, как задержанного выдернули из камеры, через коридоры и лестницы провели в следственный кабинет на втором этаже.
9 
