Последние отзывы

  121  

Она ничего не сказала, но взглянула на меня как-то странно. Несколькими часами позже, когда я уже подумывала о том, что неплохо было бы пораньше лечь в постель, ко мне постучался мистер Бейтсон. Я была очень удивлена, увидев его. Он нечасто снисходил до того, чтобы подниматься на верхний этаж.

– Ее милость соблаговолила прислать вам немного горячего молока и лекарства, которые, как она полагает, помогут вам выздороветь. Она говорит, что вы должны обязательно выпить это и сразу лечь в постель.

– Это очень мило со стороны ее милости, – воскликнула я. Очень редко случалось, чтобы она проявляла такую заботу, поэтому я искренне удивилась.

– Надеюсь, вы не забудете принять это лекарство, Нэнни, не так ли? – спросил мистер Бейтсон. – Ее милость очень рассердится, если вы не выполните ее приказание.

– Я приму его, мистер Бейтсон, – ответила я. – А спать я и так уже собиралась.

– Я передам ее милости, – сказал он и ушел.

Я поставила молоко на стол и стала размышлять. Мне показалось очень странным, что после того как я столько лет проработала у ее милости, она вдруг ни с того, ни с сего впервые забеспокоилась о моем здоровье. Я ведь простужалась очень часто, особенно когда вы были маленькими, и иногда так сильно, что почти не могла говорить. Но ее милость редко удосуживалась спросить у меня о том, как я себя чувствую, не говоря уже о том, чтобы присылать какие-то лекарства. Молоко было очень горячим, и я положила блюдечко на стакан, а затем поставила его внизу, на камин, решив, что, может быть, выпью его попозже, и оно мне поможет быстрее уснуть. А еще я подумала, что если смогу уснуть и без него, то так будет даже лучше.

Я заглянула к мастеру Эдварду. Он не спал, но я и не ожидала увидеть его спящим. Он хорошо выспался днем, и вообще он чаще бодрствовал по ночам, чем в другое время суток, но всегда вел себя хорошо и будил меня только тогда, когда я ему действительно была очень нужна.

– Я сейчас ложусь спать, дорогой, – сказала я. – Ты можешь поиграть со своими игрушками, но постарайся не сильно шуметь, потому что Нэнни очень устала.

Он, естественно, всегда играл при свете лампы. На его кровати были расставлены солдатики, и лежала книжка с картинками.

– Спокойной ночи, Нэнни, – сказал мастер Эдвард счастливым голосом. Он был так поглощен тем, что делал в тот момент, что даже не поднял головы.

– Спокойной ночи, дорогой, – ответила я и перешла в свою комнату, оставив дверь открытой, как делала всегда.

Я легла в постель. У меня было сонное состояние, и все тело ломило от простуды, но уснуть я никак не могла. Прошел примерно час, когда я услышала характерный звук в соседней комнате: кто-то открывал дверь. Моим первым желанием было вскочить с кровати и посмотреть, кто это, но вместо этого я затаила дыхание. Спустя какой-то момент я услышала чей-то шепот, и обычный голос мастера Эдварда: «Да, Эдвард любит шоколад», – произнес он. Кто-то снова заговорил тихим шепотом, и спустя мгновение Эдвард сказал: «Да, Эдвард выпьет его… да… да». И опять зашептали, но Эдвард ничего не ответил. Затем я услышала, как тихо, очень тихо закрылась дверь, и ясно послышались звуки шагов, удалявшихся по коридору.

Я вскочила с постели и поспешила в комнату мастера Эдварда. Он по-прежнему сидел в кровати точно так, как я его оставила. Он построил своих солдатиков и теперь переставлял одного за другим, представляя, что они маршируют по покрывалу. Увидев меня, он улыбнулся.

– Кто это был, дорогой? – спросила я. – Кто только что приходил?

Мастер Эдвард посмотрел прямо мне в глаза и на мгновение задумался: он очень плохо запоминал имена. Затем я увидела рядом с его кроватью большую чашку с шоколадом.

– Кто это принес? – спросила я.

Он затряс головой, как делал это всегда, когда не мог вспомнить.

– Это была твоя мама? – снова спросила я. Я почему-то была совершенно уверена, что это была женщина.

Он посмотрел на меня туманно, а затем сказал:

– Это была тетя. Страшная тетя.

Я посмотрела на шоколад. Он распространял аппетитный запах, но, в то же время пугал меня. Неожиданно я поняла, почему он здесь. А еще я поняла, что настал тот момент, приближение которого я предчувствовала так давно.

Я стояла и смотрела на своего ребенка. На того, который когда-то был маленьким мальчиком, которого я носила на руках, а теперь стал взрослым мужчиной, с бессмысленным лицом идиота, с бесполезным телом и мягкими белыми пальцами, перебирающими игрушки. Я почти готова была пожалеть ее милость.

  121