очень нудно 
6 
- Ах, Мартын, дорогой мой друг! Хоть ты и половой бандит и сексуальный маньяк, хоть ты и разбойник и ебарь без зазрения совести, но сердце у тебя мягкое, интеллигентное, я бы сказал... Существо, ощущающее комплекс вины за содеянное, уже благородное существо!
И подарил этого замухрышку одной своей московской знакомой. Как-то он там теперь в Москве поживает? Вырос, небось, засранец...
* * *
Вот почему я показал Бродяге на забившегося в угол клетки насмерть перепуганного Котенка и решительно заявил:
- Но этого пацана мы все-таки вытащим! Сколько у нас времени?
- До сигнала или до приезда?- деловито спросил Бродяга.
- До сигнала.
- Около пяти минут.
- Порядок. Подгони пацана поближе к дверце клетки, а я пока дотрахаю эту рыжую падлу! Не пропадать же добру...
Я прыгнул сзади на верещавшую рыжую Кошку, жестко прихватил ее зубами за загривок, примял к полу клетки задними лапами, и на глазах полутора десятков уже обреченных Котов и Кошек и нескольких Собачек, я стал драть ее, как сидорову козу!
Нежности, обычно сопровождающей этот акт, не было и в помине. Ненависть к этой "подсадной утке", к этой предательнице вдруг сублимировалась в такое жестокое и могучее желание, что я готов был проткнуть ее насквозь и разорвать на куски. Я знал, что причиняю ей сильную боль своими зубами и когтями задних лап, но это знание еще больше усиливало мое наслаждение - и на миг у меня в мозгу промелькнуло, что подобного со мной никогда не бывало! Уж не сбрендил ли я на секспочве?!
Теперь рыжая не орала, а только хрипела, прижатая к полу. На долю секунды я вдруг увидел ухмыляющегося Бродягу, потрясенную Старуху-Кошку, насмерть перепуганного Котенка, с отвалившейся от удивления челюстью и...
...в момент пика моих трудов, в пароксизме страсти, я еще сильней сжал зубы у нее на затылке и услышал, как она тихонько взвизгнула подо мной...
Когда же я кончил и, как ни в чем не бывало, слез с нее - она так и не смогла встать на лапы. Со всклокоченной шерстью, с безумными глазами, негромко постанывая, она, словно раздавленная, поползла на брюхе в угол клетки. На мгновение сердце мое кувыркнулось от жалости, но я тут же вспомнил про пятнадцать замученных Котов, погибших из-за нее в лаборатории института, и моя слабость уступила место гадливому презрению. Я должен был быть у нее шестнадцатым...
* * *
Неожиданно мы почувствовали, что наш автомобиль стал притормаживать.
Я тут же подскочил к дверце клетки и вопросительно посмотрел на Бродягу. Неужели мы уже подъехали к институту, к этому Кошачьему лобному месту?! Неужто Бродягу так подвела знаменитая наша интуиция? А может быть, от постоянного многолетнего недоедания он утратил ощущение Времени, Предвидения, и все те качества, которые ставят нас в недосягаемое интеллектуальное превосходство над всеми остальными живыми существами?!
Бродяга и сам недоумевал.
Автомобиль еще катился по инерции, когда раздался негромкий, исполненный злобой, голос Пилипенко:
- Вот, ссссука!.. Чего этому-то козлу от нас надо?!
- Чего, чего!.. А то ты не знаешь - "чего"? - ответил Васька.
* * *
Но тут наш "москвич" окончательно остановился и кто-то сипло проговорил:
- Здравия желаю, граждане. Па-апрашу документики!
Я почувствовал новый букет запахов, ворвавшийся в наш тюремный мир: и запах устоявшегося, многодневного водочного перегара; и кислые запахи маленьких, но сильных аккумуляторов для переносных радиостанций; ни с чем не сравнимый запах оружия; пропотевшей кожаной амуниции; и слабенький запашок мятной жевательной резинки, наивно призванной заглушить все остальные запахи.
Нет, это не институт, слава Богу!.. Это милиционер. Или бандит. Что, впрочем, с моей точки зрения, одно и то же - человек с оружием. У меня сразу отлегло от сердца - значит, время еще есть.
- Здравия желаем, товарищ начальник! Научно-исследовательский институт физиологии приветствует нашу доблестную милицию, - одновременно пропели Васька и Пилипенко такими сладкими, липкими голосами, как если бы вдруг заговорило растаявшее мороженое.
Я как-то жрал такое. Гадость - чудовищная, оторваться - невозможно! Та-ак... Значит, это все-таки милиционер. Тоже неплохо...
- Документы попрошу, - повторил милиционер.
- Пожалуйста... - голос Пилипенко совсем упал. - Какие проблемы-то?
6 
