очень нудно 
29 
«…единственное, чего бы мне хотелось, это получить Рочестера, связанного, как рождественский гусь», полностью в мое распоряжение, не подумав, сказала она своему безмозглому братцу. И Кейду, этому болвану полоумному, как-то удалось выполнить ее желание.
Эндрю, седьмой граф Рочестер, в полный рост растянулся на кровати, его руки были скованы над головой чем-то похожим на пару металлических наручников, соединенных цепью с замком. Цепь была продета сквозь резные отверстия в крепком изголовье, удерживая Эндрю в плену без надежды на освобождение.
Его темная голова приподнялась с подушки, глаза светились дьявольским синим огнем на раскрасневшемся лице. Он дергал наручники с такой силой, что на его скованных запястьях, наверняка появились синяки.
— Сними их с меня к чертовой матери, — прорычал он, голос его звучал так рассерженно, что она вздрогнула. Он походил на прекрасное дикое животное, мощные мускулы выступали под рукавами рубашки, напряженное тело выгибалось над кроватью.
— Мне очень жаль, — ахнула она, инстинктивно бросившись ему на помощь. — О Господи… это Кейд… не знаю, что взбрело ему в голову…
— Я убью его, — выдавил Эндрю, продолжая в ярости дергать свои скованные запястья.
— Подожди, ты поранишься. У меня есть ключ. Просто не двигайся и дай мне…
— Ты попросила его сделать это? — спросил он, зарычав, когда она взобралась на постель рядом с ним.
— Нет, — тут же ответила она и почувствовала, как щеки ее заливает краска. — Не совсем. Я только сказала, что мне хотелось бы… — Она прервалась и прикусила губу. — Он рассказал мне о твоей помолвке, понимаешь, и я… — Продолжая краснеть, она медленно наклонилась над ним, чтобы дотянуться до замка его наручников. Нежные формы ее груди слегка задели его, и Эндрю дернулся всем телом, словно от ожога. К досаде Каролины, ключ выскользнул из ее пальцев и завалился между матрасом и изголовьем кровати. — Лежи смирно, — сказала она, не сводя глаз с его лица, и еще сильнее прижавшись к нему, попыталась нащупать ключ. Было нелегко не смотреть ему в глаза, когда их лица так близко. Его сильное тело оставалось напряженным и неподвижным под ней. Она услышала, как изменилось его дыхание, став глубже и быстрее, пока она пыталась достать ключ.
Кончики ее пальцев обхватили ключ и с трудом вытащили его из-под матраса.
— Достала, — побормотала она, отважившись взглянуть на него.
Глаза Эндрю были закрыты, нос и рот почти касались изгиба ее груди. Казалось, он впитывает ее запах, упиваясь им, как приговоренный предложенным ему последним ужином.
— Эндрю? — прошептала она, страшно смутившись.
Выражение его лица стало замкнутым и жестким, синие глаза — непроницаемыми.
— Открой эти чертовы штуки! — Он загремел цепью, соединявшей наручники. Этот звук заставил ее вздрогнуть, расстраивая натянутые нервы. Она увидела глубокие следы, оставленные звеньями цепи на прочном розовом дереве, но, несмотря на неослабевающие рывки, дерево продолжало сопротивляться стирающему его металлу.
Ее взгляд упал на ключ в ладони. Вместо того, чтобы открыть наручники, она стиснула его в кулаке. Пугающие, грешные мысли возникли в голове. Правильным было бы освободить Эндрю как можно скорее. Но впервые за всю свою уравновешенную, благопристойную жизнь, она не хотела делать то, что правильно.
— Прежде чем я отпущу тебя, — сказала она тихим голосом, совсем не похожим на ее собственный, — мне бы хотелось, чтобы ты ответил на один вопрос. Почему ты бросил меня ради Джулианы?
Он продолжал сверлить ее ледяным взглядом.
— Черта с два я стану отвечать на какие-то вопросы, пока прикован к кровати.
— А если я освобожу тебя? Тогда ответишь?
— Нет.
Она пыталась отыскать в его глазах хоть что-то от мужчины, которого любила, Эндрю, который был веселым, насмешливым, нежным. Но в глубине скованной льдом синевы была лишь горечь, словно он утратил все чувства к ней, к себе и ко всему, что имело значение. Потребуется что-то действительно шокирующее, чтобы забраться в душу этому неумолимому незнакомцу.
— Почему Джулиана? — настаивала она. — Ты сказал, что роман с ней не стоило вспоминать. Это было ложью? Ты решил, что она может предложить тебе что-то большее, лучшее, чем могу я?
— Она подходит мне больше, чем ты когда-либо будешь подходить.
Ей внезапно стало больно дышать:
— Потому что она более красивая? Более страстная? — заставила она спросить себя.
29 
