Последние отзывы

  47  

Теперь ей еще следовало купить кое-какие подарки своим друзьям в Англии.

Тем, кто скучал без нее на балах и званых ужинах, которые она пропустила.

Ей хотелось купить нечто особенное для тетушки, представившей ее ко двору.

Когда позже днем Вильма разговаривала с отцом, она предложила ему не ехать в их лондонский дом, а сразу же отправиться в поместье.

— Но как же твои балы и вечера? — нахмурился граф.

— Мне совсем не хочется их посещать, папа. Мне бы больше хотелось побыть с вами, особенно когда вам станет невмоготу обходиться без верховой езды.

Она увидела упрямое выражение на отцовском лице и быстро добавила:

— Вы должны слушаться указаний доктора. Так что мы будем гулять в саду, удить рыбу в озере, чего мы не делали уже очень-очень давно.

Она сделала паузу на мгновение и затем продолжала:

— Я уверена, вам хотелось бы многое усовершенствовать в поместье. Вот и представилась возможность исполнить задуманное и дать необходимые указания.

Граф, прекрасно понимавший дочь, положил ей руку на плечо.

— Ты хорошая девочка, Вильма, — сказал он, — и, лишив тебя радостей летнего лондонского сезона, я обещаю устроить для тебя осенью самый большой и самый прекрасный бал, о котором только можно мечтать.

Сказанное им заставило девушку почувствовать себя виноватой.

Настоящая причина того, почему ей не хотелось возвращаться в Лондон, была в отсутствии всякого желания танцевать с молодыми людьми, к которым она не испытывала ни малейшего интереса.

Ей казалось, теперь любое сравнение всегда будет в пользу маркиза.

Кроме того, она опасалась возможности столкнуться с ним на каком-нибудь особо модном и многолюдном балу.

А подобной встречи, говорила она себе, необходимо избегать любой ценой.

В поместье Вильма чувствовала бы себя спокойнее. Ведь было совсем невероятно, чтобы они могли случайно встретиться в графстве.

Девушка думала, что, доведись им снова увидеться, ей понадобятся все силы, чтобы удержаться от желания броситься Вернону на шею и умолять его о поцелуе.

«А именно этого он и не захочет больше, если узнает, кто я есть на самом деле, — сказала она сама себе. — Так или иначе, он женится на принцессе».

Днем Вильме удавалось храбриться, но когда наступила ночь, она плакала, уткнувшись лицом в подушку.

Как она и ожидала, Питер Хэмптон появился около полудня.

— Я прибыл, чтобы сообщить вам самые свежие новости, — сказал он.

— Надеюсь, его сиятельству лучше, — церемонно произнесла Вильма.

— Он плохо спал. Его камердинер жаловался, что маркиз провел беспокойную ночь, и его рана очень болезненна.

— Так он еще не встает? — спросила Вильма.

— Конечно, нет! — ответил Питер Хэмптон. — Доктор запретил ему вставать в течение по крайней мере двух-трех дней.

Именно это Вильма и хотела бы услышать.

Она еще немного побеседовала с Питером. Потом отдала ему письмо, лежавшее на секретере.

Прежде чем откланяться, Хэмптон предложил Вильме пообедать с ним, но она отказалась.

— Очень любезно с вашей стороны пригласить меня, — ответила девушка, — но моему отцу сейчас лучше, и он скорее всего пожелает побыть в моем обществе.

— Мое предложение останется в силе и на завтра, — предупредил Питер Хэмптон, — если, конечно. Верной все еще не будет в строю.

Вильма подумала, что у него и в мыслях не было бы предложить ей провести вечер тет-а-тет, знай он ее настоящее имя.

Вот и ему в голову не приходило, будто она могла быть кем-то, кроме дочери электрика. Питер уехал.

Вильма знала, что завтра, когда он снова заедет сюда, они с отцом уже покинут гостеприимный дом виконта и будут в дороге.

По мнению Герберта, граф должен был не вставать с постели до самого последнего момента, а Вильма рассчитала: им следует отправляться на Северный вокзал приблизительно в семь часов.

После ленча она пробовала читать, чтобы занять время. Но страницы расплывались перед глазами, и она не в состоянии была понять ни слова.

Она глубоко вздохнула и подошла к открытому окну. За окном виден был небольшой садик, примыкавший к задней части дома.

Он не шел ни в какое сравнение с садом графа де Форэ, где проходила дуэль.

Питер Хэмптон рассказал, что де Форэ на самом деле в плохом состоянии, но ей не удалось почувствовать сострадание к нему. Она знала: даже если он и страдал, то его муки были наказанием за то, как он намеревался поступить с маркизом.

  47