Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
71 
Лоцман заглянул в пластиковый пакет, смущенно проговорил:
— О, Николай!.. Каждый раз... Большое спасибо!
Вытащил из пакета бутылку водки «Столичная». С удовольствием повертел ее перед глазами, спросил капитана:
— Но это-то, я надеюсь, для меня?
Капитан протянул руку лоцману, рассмеялся и сказал:
— Это точно — для тебя. — И тут же распорядился: — Вахтенный помощник! Проводить лоцмана!
— Есть проводить лоцмана! — И вахтенный помощник капитана обнял лоцмана за плечи: — Полный вперед!..
— Салюд, компаньерос! — сказал всем лоцман на прощание по-испански.
И вместе со штурманом покинул мостик...
... В корабельной операционной по одну сторону стола с неподвижным распростертым Джеффом Бриджесом стоял Тимур Ивлев, по другую — доктор Зигфрид Вольф. Тоже, как и Тимур, в зеленой шапочке, халате, фартуке и маске.
Слева от изголовья несчастного Джеффа, у наркозного аппарата, — Луиза. У столика с хирургическими инструментами и перевязочным материалом — Ирина Евгеньевна.
В ногах Бриджеса расположилась Таня Закревская. Перед ней стоял белый вертящийся стул, и Таня держалась руками за его высокую спинку.
Как и у всех в операционной, волосы ее были убраны под стерильную зеленую шапочку, на ней был халат, маска, на ногах зеленые бахилы. Все ей было впору. Только халат оказался великоват — с большого мужского плеча. Размера на два больше, чем требовалось. И поэтому Таня выглядела в нем нелепо и жалко. А может быть, она так выглядела оттого, что невероятно нервничала...
Все разговоры в операционной шли через Таню или синхронно дублировались ею для доктора Вольфа, когда кто-нибудь обращался друг к другу по-русски.
— Полиглюкин и реополиглюкин ввели? — спросил доктор Вольф.
— Да, — кивнул Ивлев.
— Попробуйте еще викасол внутривенно, — посоветовал Вольф.
Он вместе с Тимуром уже обрабатывал йодом и спиртом будущее операционное поле на теле бессознательно и неподвижно лежащего Джеффри Бриджеса.
— Уже ввели, — сказала Ирина Евгеньевна.
— А хлористый кальций?
— Тоже, — ответила Вольфу Луиза.
— О, вы серьезные ребята! — рассмеялся доктор Вольф. — Он уже вошел в наркоз?
Луиза приподняла веки Бриджеса, проверила его зрачки.
— Все в порядке.
— Тогда командуйте, Тимур, — сказал Вольф Ивлеву. — Я постараюсь быть вам полезен.
Для скорости перевода Таня опускала такие русские слова, как «доктор Вольф говорит», или немецкие — «доктор Ивлев вас спрашивает». Она сразу же переводила речь говорящего на обращение от первого лица, и на мгновение Тимуру это показалось даже забавным. Возникало ощущение, что в операционной сейчас все разговаривают только одним голосом. Голосом Тани Закревской...
— Внимание, Луиза. Поехали, Ирина Евгеньевна. Скальпель... — спокойно проговорил Тимур Ивлев.
Ирина Евгеньевна длинным пинцетом подала Тимуру скальпель.
Таня Закревская полуобморочно покачнулась и вцепилась в спинку белого вертящегося стула...
Лоцманский катер стоял у левого борта, прикрытый громадой «Федора Достоевского» от волн сильной зыби, идущей из открытого океана.
Испанец спускался вниз по специальному лоцманскому трапу к катеру. Провожавший его вахтенный помощник и матрос палубной команды на веревке опускали за ним его портфель и фирменный «посейдоновский» пластиковый пакет с традиционными российскими сувенирами...
На мостике нервничал капитан.
Вопреки предсказаниям лоцмана ситуация с каждой минутой все больше и больше усложнялась. И не из-за лоцманской ошибки, а только лишь из-за внезапно изменившейся метеорологической обстановки. Что в этих широтах для Николая Ивановича Потапова не было неожиданным сюрпризом. Здесь, в этом райском местечке, можно было ждать от погоды чего угодно...
Внимание капитана было напряжено до предела. Ему приходилось держать в поле зрения сразу несколько объектов, разнесенных на достаточно большие расстояния.
Видел Николай Иванович, с какой силой разбиваются волны о портовый мол; одним глазом следил за итальянским «пассажиром» — «Леонардо да Винчи», который готовился войти в порт; прямо перед ним заканчивал разворот супертанкер для выхода из гавани...
И капитан Потапов понимал, что в этих условиях — плюс все сильнее и сильнее разгуливающаяся непогода — ему необходимо было как можно быстрее выводить свое судно из акватории порта!
— Лоцман сошел? — напряженно спросил капитан.
71 
