Последние отзывы

  13  

Граф не любил сплетен и мало общался с людьми, поэтому не имел представления о том, что имя герцога было притчей во языцех, а о его любовных связях говорил весь Лондон.

Тем не менее он считал весьма странным столь поспешное бракосочетание, хотя, рассуждая практично, понимал, что этот брак послужит гарантией спокойной и обеспеченной жизни для его любимой дочери.

«Но будет ли она счастлива – вот в чем вопрос?» – спрашивал он себя.

Он решил задать этот вопрос ей, но, когда вошел, кабинет был пуст.

Герцог в Ньюмаркете получил письмо с сообщением о том, что его невестой согласилась быть дочь графа Кенуина по имени Сэмела.

Читая, он в циничной усмешке скривил губы, заметив примечание:

«Сэмела очень хорошенькая или, вернее сказать, прелестная девушка, которая, вне всякого сомнения, украсит бриллианты Бакхерстов.

Думаю, тебе известно, что род Уиннов такой же древний и знатный, как наш. Граф симпатичный человек, и у него прекрасные манеры, но они ужасно, ужасно бедны.

Их дом снаружи красив, но внутри обветшал, и, кажется, они обходятся без слуг. У меня сложилось такое ощущение, что большая часть комнат заперта.

Сад неухожен, подъездная дорожка в рытвинах, но Сэмела среди этого запустения выглядит как великолепная лилия на пустыре, и я уверена, что ты не разочаруешься… »

Герцог едва дочитал письмо до конца, положил его в ящик, вышел из комнаты и обнаружил, что к нему приехала незваная гостья.

Если он сам решил, что не имеет смысла заводить любовную связь накануне свадьбы, то баронесса фон Шлютер придерживалась противоположного мнения.

Не успел он прибыть в Ньюмаркет, расположиться в своем большом роскошном доме и дать распоряжение о подготовке вечеринки, которая планировалась на завтра и на которой предполагалось преимущественно мужское общество, когда явился дворецкий и сказал, что его желает видеть леди.

– Леди? – переспросил герцог. – Какая именно?

– Она не назвала своего имени, ваша светлость, а лишь сказала, что у нее к вам неотложное дело.

Герцог нетерпеливо посмотрел на часы.

Он уже собирался идти наверх, чтобы переодеться к ужину; а чего он не любил больше всего на свете, так это торопиться, когда принимает ванну, а также опаздывать, когда была готова еда.

Бакхерст решил, что попросит леди, кто бы она ни была, уйти и прийти на следующий день. Но потом подумал, что перед вечеринкой ее визит будет ему еще более неприятен.

Поэтому он с недовольным видом вошел в гостиную, где дворецкий оставил неизвестную посетительницу.

Открыв дверь, он увидел, кто его ждет, а также снова заметил, как эта женщина необычайно хороша собой и соблазнительна, что не оставило его равнодушным еще при их первой встрече.

– Какой сюрприз! – сказал он, проходя в комнату.

Гостья протянула руку и, когда он небрежно ее поцеловал, сказала:

– Я пришла просить у вас помощи. Приехав в Ньюмаркет, я обнаружила, что номера, забронированные мной в отеле, по ошибке отданы другим. Просто не знаю, где еще смогу приклонить голову. Разве что в дюнах?

Герцог не поверил ни единому ее слову. В то же время ее манера говорить была очень привлекательной, а иностранный акцент очаровывал.

– Вы одни?

– Возможно, позднее приедет муж, но сейчас он занят: принимает только что прибывших из Парижа важных политических деятелей.

Герцог снова понял, что она лжет, но промолчал.

– Прошу вас, mon cher^[4], – умоляла баронесса, глядя на него из-под ресниц, – позвольте мне остаться у вас хотя бы на эту ночь, а завтра, возможно, мне удастся подыскать что-нибудь еще.

Герцогу ничего иного не оставалось, как разместить гостью в одной из многих комфортабельных и пустующих комнат своего дома.

За ужином она искрилась, как звезда на полуночном небе, а к вечеру ясно намекнула, чего от него ожидает.

Поскольку он находил ее весьма привлекательной (а принципы, которые заставили его отменить их совместный ужин накануне, теперь казались излишними и надуманными), герцог сдался, потворствуя своим низменным желаниям, как поступал всю жизнь.

Она действительно оказалась, как он и думал, страстной и зажигательной, и искры, которые они видели в глазах друг друга при первой встрече, разгорелись во всепоглощающее пламя.

Не могло быть и речи о том, чтобы баронесса уехала от него на следующий день, а затем и еще на следующий.

Когда в Ньюмаркете завершились бега (а возвращаться в Лондон, чтобы выслушивать болтовню друзей о его предстоящей свадьбе и видеть злорадные ухмылки, ему не хотелось), он взял ее с собой в великолепный охотничий домик в Лестершире.

  13