Последние отзывы

  19  

– Все ли благополучно в твоей Империи, о царь? – осведомился посланник соктов.

– Моя лошадь споткнулась на охоте! Айпегская кобыла, которую я купил в прошлом году! И, о Ашшур, это самое важное событие, если не считать Игр, которые начнутся через три дня!

Упомянув об Играх, царь скривился от отвращения.

– Кобыла в порядке? – поинтересовался Кен-Гизар.

– Здоровехонька! А вот я проткнул себе бедро обломком копья!

Фаргал похлопал по розовому шраму на своей ноге.

Мимо проплыла баржа, доверху нагруженная зерном. Кормчий, забыв о рулевом весле, глазел на царский корабль.

– А что Андасан, о царь? – спросил сокт.

Фаргал поморщился. Бывший тысяцкий Черных Андасан был колючкой у него в сандалии. Пять лет назад Фаргал уничтожил всех, чье участие в бунте было доказано. Всех, кроме Андасана, успевшего удрать в Фетис через горы Яго. Император Хаттус, не желавший портить отношения с могущественным соседом, схватил беглого мятежника и морем отправил в Карнагрию. Но Андасан подкупил моряков, высадился на севере Империи Фаргала и поднял против царя две прилегающие к Карну области. Фаргал потратил полгода, чтобы восстановить порядок… А Андасан опять ухитрился улизнуть. На этот раз – в Эгерин, где пытался снискать расположение Императора Хар-Азгаура. Тщетно. Хар-Азгаур боялся Фаргала еще больше Хаттуса: ведь перебраться на противоположный берег Карна куда проще, чем перевалить через горы Яго. Андасан на сей раз оказался достаточно осторожен, чтобы не дать себя схватить. Поддержки он, разумеется, не получил и теперь разбойничал где-то на юге Эгерина. Это было куда безопасней, чем грабить вельмож Карнагрии. В Эгерине большинство Владык рассматривало землю соседа как потенциальную добычу, а самого соседа – как кровного врага. Сговариваясь то с одним, то с другим, Андасан сколотил собственное войско, нахапал эгеринского золота и вполне мог доставить Фаргалу неприятности. Царь же Эгерина хоть и слал южному соседу регулярные жалобы на бесчинства мятежного тысяцкого, но от военной помощи отказывался. Карнагрийскому Льву дай только поставить лапу на левый берег Карна!

– Андасана видели в эгеринских предгорьях Ашшурова хребта,– ответил Фаргал.– Когда-нибудь он переберется на мою землю, и я сверну ему шею!

Царь хлопнул ладонью по ковру, на котором был выткан один из его предшественников-императоров. Восседая на троне с двумя чашами в руках, Император утвердил одну ногу на отрезанной голове менее удачливого соседа, а вторую – на золотой короне, ранее украшавшей эту голову. Две обнаженные девушки ласкали колени царя. Надо полагать, дочери покойного.

Царская лодка подошла к пригородам Великондара. Заросли тростника здесь были реже, чем ниже по течению. Глина и тростник – основной строительный материал тех, кто победней. Кроме того, из сердцевины белых стеблей делали лучшую в Четырех Империях бумагу.

Белая цапля опустилась на палубу царской лодки. Ее не тронули. Цапля считалась приносящей удачу. Или сулящей скорую встречу с потерянным родственником.

Охранники Фаргала поднялись и взяли наизготовку луки. Не в ожидании реальной опасности, а дабы все видели: царская стража – начеку.

Впереди показалась городская стена.

Фаргал, царь Карнагрии, считал себя эгерини. Хотя одному Ашшуру было ведомо, кто он на самом деле и кому обязан появлением на свет.

Лет четырех от роду маленького бродяжку подобрал странствующий цирк. Так удача в первый раз улыбнулась Фаргалу. За ночь до этого умер от внезапной болезни маленький внук старшины цирковых, и труппа осталась без актера. Завидев на обочине ребенка того же пола и возраста, как умерший внук, старшина принял его как дар Ашшура. Тем более что малыш, одетый в сущие лохмотья, был на удивление крепок и упитан. И не помнил ничего, кроме своего имени: Фаргал. Никогда не слыхал старшина Тарто подобного имени в Эгерине. Но разве чудное имя более удивительно, чем четырехлетний нищий с аккуратно подстриженными ногтями на руках и ногах?

Возблагодарив Ашшура, старшина принял мальчика как внука, возвратившегося из Царства Мертвых.

Найденыш пришелся ко двору. Настоящий талант. Тарто окончательно уверился: рука Ашшура.

Мальчик рос как бамбук: к семи годам сходил за десятилетнего. А к восьми запросто крутил двойное сальто и вгонял одним броском пару кинжалов в глаза нарисованного кушога. Теперь на каждом представлении Тарто рассказывал историю найденыша, и находились простаки, что верили: мальчик – посланец самого Ашшура. Так силен и красив был маленький Фаргал – засмотришься и уронишь в кружку серебро вместо меди. Не раз уже подкатывались к Тарто с предложением продать найденыша. Не раз разочарованные отказом сулили взять силой. Но только однажды отвергнутый купец подослал воров. Зря. С десятком цирковых не совладает и разбойничья шайка. Четыре трупа привез на судейский двор Тарто, но справедливости не нашел: купец платил золотом. Хоть двое оставшихся в живых воров прямо указывали на него – откупился. Мягки законы Эгерина к богатым. Пусть радуется циркач, что в тюрьму не угодил. Трупы-то – нападавших.

  19