очень нудно 
2 
– Поднимайся, макака! – потребовал он.– Поднимайся, и я выпущу дерьмо из твоих кишок!
Самериец бесстрастно смотрел в пространство. Он выполнил поручение Старших, и теперь только Честь и Судьба были властны над ним. Жизнь или смерть – какая разница?
– Побрей ему башку, брат,– предложил первый солдат.– Срежь его грязный хвост, подаришь его золотарям!
Тот, кому рассадили лоб, вытянул из ножен меч.
– Верно,– сказал он.– Раз ты, обезьяна, не желаешь драться, я побрею твою медную башку, а меч подарю какой-нибудь здешней девке. Ей он будет – в самый раз!
– Да, да,– поддержали в толпе зевак.– Побрей обезьяну, Алый!
Солдат шагнул на лесенку… и вдруг кубарем, перевернувшись через голову, откатился назад.
Никто из зевак ничего не понял. Нужно быть воином, чтобы успеть увидеть происшедшее. Однако все увидели, что чужеземец уже на ногах и двумя руками, не по-здешнему, держит перед собой меч.
Алый не пострадал. Он успел уйти от молниеносного выпада, хотя и не лучшим образом. Два его товарища тут же выступили вперед, прикрывая. Но самериец не спешил добить обидчика. Он медленно, ставя ноги носками наружу, спустился по лесенке, низкорослый, широкоплечий. Самериец был настолько не похож на обитателей Великондара, что даже не казался зевакам человеком.
Но Алые – по одному выпаду – уже оценили его: высший ранг. Теперь воины знали: перед ними – настоящий боец. А значит, развлечение будет на славу. Алые не сомневались в своей победе. Пусть на них был легкий доспех, а не боевой, но на самерийце и того не было. Кроме того, трое превосходных воинов – против одного. Какие могут быть сомнения?
И все же шутить они перестали. Воин без нужды не оскорбляет воина.
Двое Алых разошлись в стороны, охватывая самерийца полукольцом. Тот словно бы и не заметил, что его окружают. Чужеземец направлялся к тому, кто первым задел его. Двигался он молча, неторопливо, немолодой мужчина в простой одежде и сером дорожном плаще, наброшенном на плечи, с толстой косой, свернутой на затылке в тяжелый узел. Меч он держал – как дровосек держит топор. Но обмануть Алых его мнимое неумение уже не могло.
Двое закончили обход и оказались у самерийца за спиной. И тотчас все трое, без предупреждения, со слаженностью опытных бойцов, кинулись на противника.
Те, что оказались сзади, разом вонзили мечи в серую ткань плаща… и поразили только шерстяную пыльную тряпку.
Плащ слетел с плеч самерийца, а сам он подпрыгнул, занес меч над головой третьего. Тот вскинул собственный клинок… и самериец ударил его ногами в грудь. Сверху вниз, как бьет хищная птица.
Алый отлетел назад и опрокинулся навзничь. Тонкая кираса прогнулась, но смягчила удар… только для упавшего это уже не имело значения. Прямой меч самерийца клюнул его под подбородок.
Двум Алым потребовалось мгновение, чтобы стряхнуть с клинков шерстяную тряпку. И еще мгновение – чтобы осознать: их товарищ мертв!
Самериец ждал, выставив перед собой оружие. Кончик клинка его покраснел, но лицо по-прежнему не выражало ни гнева, ни воодушевления.
Зато лица Алых исказила ярость. Разом они набросились на врага. Толпа отхлынула в стороны, освобождая место. Кому хочется угодить под случайный удар?
Зрелище было потрясающее. Пара Алых металась вокруг самерийца подобно языкам пламени вокруг древесного ствола. Но чужеземец не дрогнул. Меч его с невероятной быстротой мелькал в воздухе, перелетал из одной руки в другую, отражал удары с боков, сзади с такой легкостью, словно под узлом косы у самерийца был еще один глаз. Но Алых было двое, и они были не менее искусны. Никто из зрителей не сомневался, что через минуту-другую пляска смерти закончится гибелью чужака. Потому-то все ахнули, когда один из Алых осел на мостовую, прижимая руку к вспоротому снизу животу.
Последний Алый на мгновение замер. Он изучал противника, выжидал, хотя знакомый запах крови, вывороченных внутренностей, собственного едкого пота возбуждал, подстегивал: сражайся, бей, убивай!
Левая рука самерийца висела плетью. Кровь пропитала рукав и капала с пальцев. Это была самая тяжелая из его ран. Алый чувствовал себя намного лучше, получив лишь пару царапин. Он мог бы предоставить самерийцу возможность атаковать первым, мог выжидать, тянуть время, пока противник истечет кровью… Но он все же напал.
Длинный узкий меч вспыхнул на солнце – самериец подставил клинок, но Алый держал рукоять двумя руками, потому его оружие лишь проскрежетало по самерийской стали и со всего маху упало вниз. Могучий удар пришелся на ногу самерийца чуть ниже колена. Клинок прошел наискось, разрубил мышцы, кость, сухожилия и, зазвенев, выбил искры из дорожной плиты.
2 
