Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
50 
— Саламандра, идем! — коротко приказал он, застывая холодным памятником в дверях.
— Это куда же? — лениво полюбопытствовала я, нежась в камине и совершенно не собираясь даже лапкой шевелить ему в угоду. — Я занята, у меня огненные процедуры. Не видишь?
— Заканчивай плавиться и пошли! — не отставал он.
Угу! Вот сейчас все брошу и рвану сломя голову неизвестно куда!
— Не хочу! — продолжала капризничать я.
— Саламандра!
— Да, дорогой?
Люблю его доводить, он так забавно пытается справиться с раздражением. Хорошо, что через пламя не видно, насколько сильно я довольна.
— Салли, мне некогда с тобой препираться, нас ждут, — сквозь зубы процедил Полоз.
— И кто же? Вальсия, что ли? — не смогла удержаться от колкости я. — Иди один, не хочу вам мешать…
Выплеснутый прямо в камин таз воды заставил меня выскочить наружу в клубах белого пара как ошпаренной.
— Обалдел совсем?! — отплевываясь, фыркая и чихая одновременно, взвизгнула я. — Предупреждать надо! Пожарник высокогорный!
— С тобой все предупреждения — только пустое сотрясание воздуха, — исчерпывающе пояснил мой ящерицененавистный муженек, подцепив меня с пола.
— Эй! Что это еще за фамильярности? Куда ты меня тащишь? У меня совсем другие планы на вечер! Отпусти сейчас же, а то опять петь начну!
Последняя угроза осталась без должного внимания. Меня вынесли из комнаты и потащили куда-то по длинному, хорошо освещенному факелами коридору.
— Придется их немного изменить, — равнодушно вклинился в мои вопли Полоз. — Есть вещи, с которыми тебе теперь придется считаться, несмотря на все твои выходки.
— Вот еще! — громогласно возмущалась я на радость прислуге, тут же появившейся неизвестно откуда. Понимаю, кто же такое представление пропустит? Но меня наличие публики нисколько не смущало, и я продолжила: — Со мной никто не считается, а я, значит, должна? Не слишком ли много на себя берете? И ничего я тебе не должна, с папашки моего требуй.
— Слушай, давай ты потом повозмущаешься. — Мой муженек поморщился как от зубной боли. — У нас сейчас очень важное дело. Помолчи хотя бы несколько минут. Ладно?
— И не подумаю! Вот ты…
Продолжение фразы само собой оборвалось, потому что Полоз толкнул одну из тяжелых дверей с золотой (кто бы сомневался!) ручкой в виде головы змеи (тут тоже без комментариев), и мы оказались в большом просторном кабинете. То, что это именно кабинет, а не спальня и не столовая, было понятно даже полоумному ежику. Полки с книгами и документами вдоль левой стены, секретный ящик в углу для хранения ценных всякостей (у моего папашки трехголового тоже такой есть, он туда заначку прячет, я видела), горящий камин, широкие окна, задрапированные тяжелыми портьерами. За зеленым малахитовым столом сидел сам Владыка, углубившийся в какие-то бумаги.
Мимо нас из кабинета выскользнули в коридор несколько мужчин среднего возраста с пухлыми папками под мышками. Нормальные люди, самые обыкновенные, и глаза очень даже человеческие. В смысле зрачки. Что-то я в последнее время стала слишком много внимания обращать на такую незначительную часть внешности. Так и паранойю нажить недолго. Мужчины вежливо раскланялись с Полозом, с интересом посмотрели на меня, так и сидящую в кармане с приоткрытым от удивления ртом, и куда-то ретировались. Это что еще за кадры такие? Местная знать, что ли?
— Почему ты опоздал, Полоз? — не поднимая головы от бумаг, строго спросил Владыка, едва закрылась дверь и мы остались втроем. От его тона даже у меня в желудке холодно стало.
— Потому что кое-кто заставил меня жениться неизвестно на ком, — невозмутимо поддел отца мой муженек, усаживаясь в кресло по другую сторону стола. — Так что ты уж не обессудь… — Он картинно развел руками. — Пока отловишь эту хвостатую.
Владыка оторвался наконец от своего интересного чтива и недоуменно уставился на нас.
— Это я-то неизвестно кто?! — вполне резонно возмутилась я. — Это тебя-то заставили? Тоже мне жертва несправедливой женитьбы нашлась! Если уж среди нас и есть кто пострадавший от ваших политических махинаций, так это я! Вот угораздило-то царевной родиться…
— Скажи спасибо, что не лягушкой, — проворчал Полоз.
— Уж лучше бы лягушкой, — не осталась в долгу я. — Квакала бы себе спокойно и в ус не дула, а не сидела бы в кармане у всяких сомнительных личностей. К тому же царевен-лягушек принцы всякие целуют. — Я мечтательно закатила глаза и мстительно добавила: — А от тебя разве дождешься?
50 
