Последние отзывы

  117  

— Но они не станут за ним охотиться, если будут думать, что он мертв!

— Вот видишь. Он мертв, и пусть теперь ОБР расхлебывает заваренную им кашу, а копы разбираются с подозреваемой, которую он преподнес им на тарелочке. О его планах знала только его возлюбленная, но она мертва. А сам он вне подозрений. Ловко устроился!

— Что же пошло не так? Почему он не нежится на пляже какого-нибудь тропического острова, попивая ромовый пунш и подсчитывая свои барыши?

— Возможно, платеж не прошел. Но он не стал бы складывать все яйца в одну корзину. Когда играешь с террористами, яйца часто бьются. Он прошел такую подготовку, что наверняка научился сам обеспечивать себе пути отхода. Он что-то дал на хранение Маккой, и ему пришлось за этим вернуться. А ей пришлось за это умереть.

— А тем временем следователь не поверил в виновность подозреваемой, преподнесенной на тарелочке. И когда полицейские начали копать глубже, то же самое сделали и все остальные.

— Да у него с самого начала все пошло наперекосяк. Рорк любит цитировать одного старого ирландца — как его? — Йетса ^[2]. Так вот, Йетс как-то раз заметил, что если сердцевина не держит, все распадается на части. Вот что произошло с Блэром Бисселом: сердцевина не выдержала.

— И все стало распадаться на части с той минуты, как вы появились на месте первого преступления.

— В результате он дошел до ручки. Он страшно зол. Он перестарался. Ему так хочется понадежнее прикрыть свою задницу, что он все время выставляет ее напоказ. Ему надо оставаться мертвым — и надо забрать свой гонорар. Трудно совместить такие цели. Глупо было убивать Пауэлла и уничтожать тело, идентифицированное как его собственное. Теперь, конечно, невозможно окончательно определить принадлежность тела, но в то же время возникает масса новых вопросов, и цепочка рассуждений приводит прямо к нему. Он единственный, кому выгодно уничтожение тела.

— А потом он попытался устранить вас?

— Как я уже сказала, он дошел до ручки. Он готов на все. И знаешь, что он собой представляет, если отбросить всю эту шелуху из шпионства, так называемого творчества и беготни за женщинами, Пибоди? Он портач. Из тех, кто не только не учится на своих ошибках, но каждый раз совершает все новые и новые. И с каждым разом все более провальные. Он мнит себя холодным, как камень, убийцей, а на самом деле он избалованный, эгоистичный мальчишка, играющий в Джеймса Бонда. А когда у него что-то не выходит, он закатывает истерику.

— Может, он и не холоден, как камень, но он точно убил четверых, довольно сильно помял вас и уложил в больницу замдиректора ОБР, — заметила Пи-боди.

— Я же не говорю, что он не опасен! Дети, закатывающие истерики, чертовски опасны. Меня они до смерти пугают.

— Значит, согласно вашей версии, мы имеем психоватого, инфантильного убийцу, прошедшего обучение в ОБР.

— Довольно точно.

Пибоди вздохнула так глубоко, что взлетела ее падающая на лоб челка.

— Жуткое дело! И как же мы его возьмем?

— Я над этим работаю. — Ева хотела вскинуть ноги на стол, но замерла на полпути, ощутив острую боль, пронзившую позвоночник. — Черт!

— Вам бы поработать над своими синяками.

— У меня в мозгу синяков нет. Думать я пока еще могу. Давай позовем сюда всю команду, включая штатских. Попинаем этот мячик вместе.

— Хотите ввести Юинг в курс дела?

— Она два года была замужем за ним. Допустим, для него это был брак исключительно по расчету, но она-то должна была узнать его хоть немного за два года. Привычки, фантазии, любимые места… Если Спарроуз придет в себя и решит поделиться информацией о Бисселе, это нам, конечно, поможет. Но сейчас наш главный источник — Рива Юинг.

— Вы собираетесь сказать ей, что ее муж, в убийстве которого она обвинялась, не только жив, но к тому же именно он ее подставил?

— Если она не сможет с этим справиться, нам от нее толку не будет, но мы ничего не потеряем. Давай проверим, унаследовала ли она стальной хребет своей матери.

Финн вошел, на ходу бормоча себе под нос какие-то цифры. Его подбородок покрылся седовато-рыжими колючками, в мешки под глазами можно было спрятать недельный запас провизии для семьи из трех человек, но в самих глазах горел огонек.

— Ты выбрала неудачное время для перерыва, девочка, — сказал он Еве. — У нас наступил перелом.

— В расследовании появился новый фактор, и он тоже может стать переломным. Где остальные?

  117