100 
Зашевелился разбуженный вознёй Лукашевич. Не отрывая голову от подушки, он взглянул на фосфоресцирующий циферблат своих наручных часов и пробормотал сонно:
– Господи, шесть часов! Вы там все обалдели, что ли?
– Молчи, сухопутный! – оборвал его грубый голос, и ночные визитёры навалились теперь уже на Лукашевича.
Через минуту всё было кончено, и двое неизвестных остановились, тяжело дыша и утирая трудовой пот.
– И чего это я согласился участвовать в этой идиотской затее? – спросил сам себя один из них.
– Ладно тебе, – откликнулся другой. – Раньше надо было думать. А если б отказался, Василий искупал бы тебя вместе с остальными.
Стуколин, слушавший всё это, внутренне похолодел.
«На „Варяге“ заговор! – мелькнула паническая мыслишка. – Перетопят нас в мешках, как котят, захватят крейсер и дёрнут на нём в Америку. Блин, получается, я проспал собственную смерть!»
Он снова замычал и заворочался, но верёвки держали крепко.
– Смотри, вырваться пытается.
– Ха, а ты не пытался бы?
– Страшно ему, наверное…
– Аж жуть. Ладно, кончай трепаться – берём первого и понесли.
Под совместное мычание пленённых пилотов, ночные визитёры подхватили Лукашевича на руки и, покряхтывая, выволокли из каюты.
Когда за ними закрылась дверь, Стуколин попытался собраться с мыслями. Алексею уже не поможешь, но нужно хотя бы попытаться спасти себя и корабль. Он принялся интенсивно изгибаться, но добился только того, что свалился на пол, при этом больно ударившись головой. В этом неудобном положении он пролежал не меньше четверти часа – время Алексей всегда определял довольно точно, и ни стресс, ни чрезвычайные обстоятельства не могли его сбить. Потом дверь снова открылась, и в каюту вошли давешние визитёры.
– Ты посмотри, – услышал Алексей. – Наш Монте-Кристо пытался сбежать.
Второй из визитёров хихикнул:
– Не очень-то у него получилось.
– Ладно, хватит издеваться над человеком – понесли.
Стуколина подхватили на руки и довольно небрежно, прикладывая к углам и косякам, поволокли по длинным коридорам крейсера.
«Ну вот и всё, – подумал Алексей. – Отлетался. Господи, и почему я неверующий и даже помолиться не умею?»
Через некоторое время он понял, что его тащат наверх – на полётную палубу. Это породило надежду. Если заговорщики хотят без шума покончить с личным составом авиагруппы, то им следовало бы воспользоваться каким-нибудь другим путём – полётная палуба просматривается насквозь и контролируется ночной вахтой. Однако похитители, сопя от напряжения и, видимо, не догадываясь о соображениях Алексея, продолжали волочить его наверх.
По тому, как разом стало свежо, Стуколин понял, что они на палубе. К своему удивлению, он услышал громкие голоса и жизнерадостный смех.
«Ёрш твою медь, – подумал он. – А ведь поживём ещё!»
Его пронесли шагов двадцать, бросили на палубу, сорвали мешок и скотч. От яркого света, ударившего в глаза, – солнце в этих местах встаёт рано – Алексей на секунду зажмурился. А когда открыл, то обнаружил, что палуба переполнена народом – казалось, сюда собрались все члены команды «Варяга» от старших офицеров до рядовых матросов. На самой палубе из брезента была сооружена огромная ванна, заполненная океанской водой. И в этой ванной уже пребывали пилоты авиагруппы в полном составе. Нельзя сказать, чтобы у них был особо жизнерадостный вид, но и явного протеста они не выказывали.
«Да это же Праздник Нептуна! – догадался Стуколин. – Экватор! Как же мы проморгали?»
К Стуколину подошли два моряка, одетые довольно причудливо – в намотанные на голое тело зелёные тряпки, с ластами на ногах. Моряки споро развязали Стуколина и под всеобщий свист и улюлюканье забросили в ванну к остальным. Алексей погрузился с головой, но сразу вынырнул, отплёвываясь.
– С добрым утром, – сказал Лукашевич, оказавшийся рядом.
– Вот сволочи, – охарактеризовал происходящее Стуколин. – А я уж решил, что на «Варяге» мятеж.
– Не один ты, – усмехнулся Лукашевич. – Серёга своих «тритонов» знаешь как отделал.
К друзьям подгрёб Золотарёв. Лицо его слева украшала свежая ссадина, губы распухли, но вид он имел самодовольный.
– Эх вы, доходяги! – сказал он. – С какими-то субтильными мореманами справиться не сумели.
– Но результат-то один, – заметил уязвлённый Стуколин.
– Я сюда, значит, по доброй воле влез! Не то что вы. Почувствуй разницу!
100 
