очень нудно 
2 
Ева незаметно впала в сомнамбулическое состояние. Она была высокой, стройной женщиной с короткими остриженными темно-каштановыми волосами. Черты ее лица, сейчас довольно бледного, были четко очерчены, большие, янтарного цвета глаза были полузакрыты. Плечевая кобура была незаметна под темно-зеленым жакетом. Кашемировым, поскольку он был куплен ее мужем, в отличие от Евы знающим толк в хороших вещах.
Она думала о том, как поедет домой и смоет пережитое за последние три часа по меньшей мере литром вина, когда Мэвис схватила ее за руку.
— Даллас, смотри! Ребенок выходит!
— А? Что? — Глаза Евы широко раскрылись. — Как? Уже? О боже! Давай, Мэвис, дыши глубже.
Все вокруг разразились смехом, когда Ева вскочила на ноги.
— Да не мой ребенок! — Мэвис, хихикая, погладила себя по огромному животу. — Тот ребенок!
Ева подняла глаза на экран и увидела, как орущее, извивающееся, покрытое слизью существо выскальзывает между раздвинутых ног несчастной женщины.
— О, черт! О боже! Ужас!
Ева поспешно села, опасаясь, что ноги откажутся ей служить и она просто рухнет. Пусть ее считают неженкой, ей было уже все равно: она нащупала руку Рорка. Он стиснул ее руку, и она почувствовала, что его ладонь покрыта липким потом, как и ее собственная.
А люди вокруг нее захлопали! По-настоящему хлопали в ладоши и радостными криками приветствовали вопящее, скользкое существо, которое опустили на опавший живот его матери, между ее огромных, налитых молоком грудей.
— Ради всего святого… — прошептала Ева Рорку. — Просто средневековье какое-то, неужели они не могут найти более гуманный способ?!
— Аминь! — еле слышно прошептал в ответ Рорк.
— Ну разве не чудо? Это же супер, просто отпад, конец света! — На ресницах Мэвис, на сей раз сапфирово-синего цвета, блестели слезы. — Это мальчик! Ой, посмотри, какой чудный…
— Воздух, — шепнул Рорк на ухо Еве. — Мне нужен воздух, или я задохнусь.
— Это все беременные женщины, мне кажется, они высасывают весь кислород. Придумай что-нибудь, чтобы мы могли уйти отсюда. Я думать уже не могу, у меня мозги не функционируют.
— Держись ко мне поближе. — Он подхватил ее под руку и притянул к себе. — Мэвис, мы с Евой хотим пригласить вас с Леонардо перекусить где-нибудь в ресторане. Можем предложить что-нибудь получше здешнего угощения.
Ева уловила нотки напряжения в голосе мужа. Впрочем, она не сомневалась, что никто другой не различит в его голосе ничего, кроме легкого ирландского акцента.
Гул оживленных женских голосов обволакивал Еву. Будущие мамаши, переговариваясь друг с другом, набрасывались на витаминное угощение или устремлялись к туалетам. Стараясь не прислушиваться к разговорам, Ева сосредоточилась на лице Рорка.
Если это лицо не заставит женщину позабыть обо всем на свете, значит, она безнадежна. Рорк был бледнее обычного, но эта бледность лишь подчеркивала синеву его глаз. Его темные волосы обрамляли лицо, как роскошная рама. Роскошный портрет в роскошной раме, словно специально созданный, чтобы ускорять биение женских сердец. А его рот! Даже в ее нынешнем плачевном состоянии Еве нестерпимо хотелось коснуться его губами.
А его тело еще сильнее разжигало фантазию: крепкое, крупное, стройное, мускулистое, облаченное в идеально сидящий, сшитый на заказ деловой костюм.
Рорк не только был одним из богатейших людей, он и выглядел соответственно.
А в эту минуту, когда Рорк, подхватив Еву под руку, выводил ее на свободу, он был для нее самым настоящим героем. Ева на ходу подхватила свое пальто.
— Ну что, отрываемся?
— Они хотят спросить какую-то свою знакомую, не согласится ли она пойти с нами, — ответил Рорк, увлекая Еву к выходу. — Я им сказал, что мы возьмем машину и подгоним ее ко входу. Сэкономим им несколько шагов.
— Ты — чудо! Настоящий рыцарь на белом коне. Если я когда-нибудь приду в себя, не выпущу тебя живым из постели.
— Надеюсь, Ева, ты меня пощадишь. Хватит с нас этого кошмара…
— Как вспомню эту жуткую картину, когда показалось это существо…
— Прекрати! — Рорк втянул ее в лифт и поспешно нажал кнопку парковочной стоянки. — Если ты меня любишь, не напоминай. — Он прислонился к стенке лифта. — Я всегда трепетно относился к женщинам, ты же знаешь.
Ева сморщила нос.
— Действительно, ты многих из них поимел. Но ты прав, — поспешно добавила Ева, когда он бросил на нее недоуменный взгляд, — ты трепетно относишься к женщинам.
2 
