Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
5 
– Нет. Ничего. Все в порядке. Я не…
– Какая я идиотка! Вы меня простите?
– Тебе не за что просить прощения, – мягко сказала Стефани, улыбнувшись девушке.
– Ничего удивительного, что вы выглядели такой грустной, когда я вошла. Наверное, это ужасно – потерять человека, которого любишь.
Стефани смутилась.
– Думаю, что это так.
– Могу себе представить. Если что-то когда-нибудь случится с Ники… если что-то нас разлучит… – Глаза Доун подозрительно заблестели. Она засмеялась, наклонилась к зеркалу, выхватила салфетку из коробочки, стоявшей на стойке, и приложила ее к глазам. – Только посмотрите на меня! Я превращаюсь в одно из самых слезливых созданий на свете!
– Это вполне понятно, – сказала Стефани. – Сегодняшний день – особый в твоей жизни.
– Да. – Доун вытерла нос. – Я чувствую себя как на «русских горках»:[1] минуту взмываю вверх, другую – несусь вниз. – Она улыбнулась. – Спасибо, Стефани.
– За что?
– За то, что терпели меня. Я думаю, все невесты такие ненормальные в день своей свадьбы.
– Безусловно, – сказала Стефани, снова заставив себя широко улыбнуться. – Хочешь, я разыщу твою маму и пришлю ее сюда?
– О нет, не надо. Маме и так сегодня досталось. Идите повеселитесь. Вы уже взяли карточку с номером стола?
Стефани покачала головой:
– Нет. Не взяла.
Доун хмыкнула.
– Насколько я помню, мы с мамой посадили вас за отличный стол.
– Правда? – спросила Стефани, стараясь выказать интерес.
– Ага. Вы будете сидеть с одной парой из Нью-Йорка. Это старинные друзья мамы и папы. Когда они еще были мужем и женой.
– Очень мило.
– И еще с моей двоюродной сестрой и ее мужем. Отличные ребята. Оба. Он инженер, она учительница.
– Все они, – с улыбкой сказала Стефани, – кажется…
– И с моим дядей Дэвидом. Вообще-то он мне не настоящий дядя. Его зовут мистер Чэмберс, но я знаю его целую вечность. Он друг моих родителей. Он очень сдержанный человек. Очень сдержанный. И красивый. – Доун хихикнула. – Он холостяк и чересчур сексуален для человека его возраста, представляете?
– Да. Похоже…
Дверь распахнулась, и в комнату ворвались две подружки Доун, а с ними волны музыки и шквал смеха. Стефани воспользовалась этим моментом. Послав Доун воздушный поцелуй, она одернула юбку и вышла в коридор.
Улыбка сошла с ее лица.
Ужасно. Энни посадила ее за один стол с перспективным холостяком. Стефани вздохнула. Ей следовало этого ожидать. Энни, несмотря на то что ее собственный брак оказался неудачным, проявляла все признаки заядлой свахи.
– О, – участливо сказала она, услышав о вдовстве Стефани, – это так грустно.
Стефани не пыталась подтравить ее. Они для этого не настолько близко знали друг друга. Нельзя сказать, что у нее дома все считали ее безутешной вдовой. Население Уиллингхэм-Корнерс давным-давно по-своему оценило ее, и смерть Эйвери ничего не изменила. По крайней мере, никто не пытался знакомить ее с многообещающими холостяками… что, кажется, входило в сегодняшний план Энни.
Стефани вздохнула и пошла к столу, на котором лежали карточки с именами гостей. Она переживет один день в обществе дядюшки Дэвида. Он наверняка окажется достаточно безобидным. Энни была сообразительной. Она никогда не видела Эйвери, но знала, что ему под шестьдесят, а поэтому подобрала для Стефани мужчину постарше. Сексуальный пожилой мужчина, слегка улыбнувшись, подумала Стефани, представив, что ему лет пятьдесят или шестьдесят с чем-то, но зубы у него еще свои.
Она порылась в маленьких белых карточках из плотной бумаги и нашла свою. Стол номер семь. В этом что-то есть, подумала она и вошла в бальный зал. Стол стоит достаточно далеко от эстрады, так что музыка не будет бить по барабанным перепонкам.
Стефани прошла, петляя, между столами, проверяя номера. Четвертый, пятый… Да, седьмой стол наверняка далеко от эстрады. Это из уважения к дяде Дэвиду, который наверняка считает, что модный сейчас танец – что-то вроде румбы. Правда, это не имеет значения. Она не танцевала целую вечность и не скучала без танцев. Надо надеяться, дядя Дэвид не воспримет как личное оскорбление, что она никудышный партнер по столу.
Седьмой стол. Вот и он, задвинутый почти в угол. Ультрамодная парочка – по-видимому, из Нью-Йорка. Полная симпатичная женщина и высокий мужчина в очках, наверняка учительница и инженер. Только дяди Дэвида еще нет, но он наверняка сейчас появится.
5 
