Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
40 
Как ни странно, девушка не роптала и не проклинала судьбу. Она плохо представляла себе, что ждет ее впереди, и ничего не боялась.
Даже оскорбительное поведение того самого невысокого типа, который танцевал с Люсиндой Близард на балу в Марбл Хэйвен и чье имя она с таким трудом вспомнила, не задевало ее.
В конце концов, Лили-плутовке было не привыкать к грубому обращению. Об Алане она тоже вспоминала без злобы. По отрывочным словам Фонтина она поняла, что Паркмен опознал ее по той единственной фотографии в «Аризонском вестнике». Как эта газета могла попасть к нему? Рука Провидения…
Единственное, что причиняло невыносимую боль, – это мысль о Мэтью. Лилиан запрещала себе думать о том, каким невероятным образом кольцо Уэзерби попало к нему. Было слишком страшно предполагать, что он, как и она, скрывается в Спринг-Бэй от правосудия. Неужели и он обманывал ее? И ее надежда на новую жизнь с ним, чистую, честную – всего лишь иллюзия? Но если для кольца Уэзерби существует другое объяснение и Мэтью действительно честен, то он непременно будет презирать ее, когда узнает всю правду о Лилиан Монтегью…
А узнать будет совсем легко. Фонтин – мастер своего дела, и выяснить, что женщина с таким именем умерла примерно семь лет назад, для него не составит большого труда. Скорее всего, это им уже известно. А еще организуют очную ставку с Аланом, и крашеные волосы не спасут ее, как не спасли на снимке в газете. Мэтью с отвращением отвернется от нее и будет прав.
Из горла Лили вырвалось сдавленное рыдание. Нет. Она не должна раскисать. Никакой истерики. Если она не будет владеть собой, она может сказать что-нибудь не то. Дело не только в ее личной безопасности или дурацких, никому не нужных чувствах к Мэтью. Здесь замешаны и другие люди. Раз она проиграла свою партию, ее первоочередная задача – оградить Сэма от любых неприятностей…
И Лили с удвоенной силой принялась считать про себя, представляя себе ряды блестящих цифр.
Она дошла до четвертой сотни, когда к камере подошел инспектор Хьюстон. Девушка настороженно следила за ним. Удивительно, но при подобных обстоятельствах, когда ее больше всего на свете должна была бы заботить собственная судьба, Лили остро чувствовала неловкость в присутствии инспектора. Он с таким уважением относился к Лилиан Монтегью, что теперь Лили не знала, как себя вести. Как будто все это – лишь досадное недоразумение, происки недоброжелателей? Она скромный учитель математики, болеет душой за своих учеников, обожает работу, планирует остаться в Спринг-Бэй навсегда и воспитывать там детей. Но ведь неопровержимые доказательства – дело считанных часов. Зачем ломать комедию, если развязка неизбежна? Однако признавать свою вину Лили не собиралась – давала знать выучка Сэма.
К тому же, если она откроет рот, она подведет Мэтью. Ни одна живая душа не должна узнать, что ворованное кольцо она получила от него…
– Эх, Лилиан, что ж вы мне сразу не сказали… – бормотал Хьюстон себе под нос.
Он гремел ключами, открывая дверь, а девушка никак не могла понять, что происходит.
– В чем дело, инспектор? – напряженно спросила она, когда он распахнул перед ней дверь камеры.
– Мне так неудобно перед вам, Лилиан, – сказал Хьюстон, явно смущаясь. – Я с самого начала знал, что это дело – полный бред, но разве с высоким начальством поспоришь? Я, к сожалению, не могу вас сразу выпустить сейчас, мне придется дождаться Фонтина, но, по крайней мере, в камере вы сидеть больше не будете…
Лили опешила.
– Подождите, – нахмурилась она. – Что-то выяснилось?
– Да, – улыбнулся инспектор. – У меня в кабинете сидит Мэтью Гленфилд…
Сердце Лилиан забилось.
– Он мне все рассказал насчет этой истории с кольцом. Придется Фонтину уехать несолоно хлебавши. – Инспектор с довольным видом потер руки. – А то вздумал хватать честных граждан. Такие, как вы, Лилиан, у нас на вес золота… Ну выходите же, мистер Гленфилд очень из-за вас беспокоится. Честное слово, если бы вы все объяснили сразу, вам бы не пришлось сидеть в камере так долго… Но, конечно, я все понимаю…
Хьюстон многозначительно подмигнул девушке. Ошеломленная Лили вышла из камеры.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ее нельзя выпускать на свободу, уж ей это известно гораздо лучше, чем кому-либо в Спринг-Бэй. Что придумал Мэтью, чтобы спасти ее?
С бьющимся сердцем девушка вошла в кабинет Хьюстона.
– Думаю, вам будет о чем поговорить. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, – тактично сказал инспектор и вышел, закрыв за собой дверь.
40 
