Последние отзывы

  129  

Он крепко зажмурился. Только не это, взмолился он, пожалуйста, пусть это окажется не очередным посланием.

Когда он открыл глаза, бумага была все еще здесь. Стойкость джентльмена снова воспротивилась. Чарльз развернул листок.

Дорогой Чарльз!

Как же я соскучилась по тебе, мой любимый! Как же я соскучилась по тому ощущению, когда ты внутри меня. Я старалась держать ее подальше. Морриган прикидывается такой благочестивой. Если бы ты только знал о вещах, которые она совершает!

Она соблазнила своего дядю, своего собственного дядю, чтобы вызвать в тебе тошноту, чтоб ты знал. У него нет выбора, кроме как делать то, что она пожелает. Она одурманивает его ягодами так, что он ничего не осознает. А потом она угрожает ему уничтожением его репутации, если он кому-нибудь расскажет об этом.

О, Чарльз! Мне так страшно! Так одиноко! Пожалуйста, не отталкивай меня! Мне больше не к кому обратиться. Мне больше ни к кому не хочется обращаться. Ты принес мне единственную любовь, которую я когда-либо знала. А теперь она собирается погубить ее так же, как уничтожила все остальное.

Морриган - злая, Чарльз! Она верит в то, что она - могущественная друидка, не ограниченная общепринятыми моральными устоям и совестью. Сегодня ночью она собирается совершить нечто столь извращенное, столь злое, что я не могу заставить себя написать об этом. Пожалуйста, дорогой, пожалуйста! Ради нас, приходи сегодня ночью в рощу, где я впервые испробовала тебя, а ты взял меня, прижав к дереву и обвив мои ноги вокруг своей талии.

Помоги мне! Пожалуйста!

Подпись была не нужна; это был почерк Морриган, буквы клонились влево сильнее прежнего.

Застонав от боли, Чарльз смял записку в комок и со всей силой швырнул его.

Она была безумной.

Чарльз почувствовал себя изнасилованным от того, что она посчитала нужным обратиться к тому случаю у ручья. Он был особенным. Впервые Морриган сама проявила инициативу.

Тогда она показала, что действительно хотела его.

И она даже не была в здравом рассудке.

Ощущение, что над ним надругались, переросло в ярость. Чарльз добрался до записки и разгладил ее. Правый угол его губ потянулся к шраму.

Этот ублюдок. Этот напыщенный, тупорылый лицемер.

К Морриган приставал ее собственный дядя. Неудивительно, что она была невменяемой. Он убьет Боули собственными руками.

«Откуда тебе известно, что эта записка - не подделка, точно такая же, как вера Морриган в то, что ее принудила к блуду лукавая часть раздвоенного сознания?» - возразил предательский голос логики.

Гнев в Чарльзе остыл. Ни минуты не колеблясь, он открыл соединяющую дверь.

В спальне Морриган было темно, не считая тусклого света, струящегося сквозь балконные двери. Не было необходимости смотреть на кровать - Чарльз знал, что постель была пустой. Он разглядел белое пятно на маленькой кушетке, стоящей перед почти потухшим камином.

Тихий храп пронесся в застывшем воздухе. Со злостью, дошедшей до критической точки кипения, Чарльз прошествовал к кушетке и вцепился в плечи. Он тряс их за все то, чего ему все это стоило.

- Эй, послушай! - стала отбиваться Кейти. - Чей-то ты себе позволяшь… милорд! - выпрямилась Кейти. - Милорд! Я… я… могу что-то для вас сделать, милорд?

- Где она?

- Кто, милорд? Где же…

- Я дал Фрицу четкие указания, чтобы ты не выпускала свою хозяйку из виду. А теперь, черт тебя побери, где она?

Кейти съежилась на кушетке.

- Почему… почему, м-миледи, - заикаясь, произнесла Кейти, - она была… она была… я… я… - Кейти разрыдалась.

Чарльз скривился от отвращения.

- Прекращай этот рев! Сходи за Фрицем и скажи ему, чтобы он спешно отправил сообщение Дэймону, чтобы тот явился сюда немедленно. Скажи Фрицу, чтобы держал настойку опия под рукой, когда я вернусь с ее милостью. Ей понадобится успокоительное.

Кейтино лепетание «д-д-да-да, милорд» заглушилось, когда он со стуком захлопнул дверь.

Чарльз быстро пересек темный коридор. Он оступился на первой ступеньке наверху лестницы. Будь он не так проворен, то скатился бы вниз и сломал бы себе шею. И, возможно, именно на это и рассчитывала его маленькая женушка. Она стала бы довольно богатой, титулованной леди, способной наслаждаться всеми преимуществами своего положения без отвратительного мужа, настаивавшего на выполнении супружеских обязанностей. Свалившись на третью ступень, он ухватился за перила, в результате чего отделался ушибом копчика, а не сломанной шеей.

  129