56 
Чистая правда. У нас даже клоуны на арене хихикают и кувыркаются лучше всех в мире.
Генрих Григорьевич Ягода (третий ряд, крайнее левое место) толкнул соседа своего, секретаря Центрального Комитета Ежова Николая Ивановича: а ведь мелодия эта могла бы стать Гимном Советского Союза. Головой качнул Николай Иванович: верная мысль, почему бы и нет? Где еще так вольно дышит человек?
Сегодня товарищ Сталин несколько изменил программу. Сразу после «Цирка» — немецкий документальный фильм, снятый в джунглях Южной Америки. Фильм без перевода. Но все ясно без слов. Главная героиня — парагвайская анаконда, метров эдак десяти-двенадцати, чтобы не соврать. Вот она заползла в селение и вытянулась черным нефтяным трубопроводом вдоль белой стены сельской церквушки. Камера показывает мерзкую гадину с хвоста, медленно скользя к голове. Отвратительное тело становится все толще и толще. Где-то ближе к центру это уже жгут играющих мускулов, который вряд ли двумя руками обхватишь. Потом от средины тело понемногу сужается. Вот и голова, лениво задремавшая на солнцепеке. И вдруг — бросок в камеру. Камера явно падает. На экране кадры кувырком. Неясно, что стало с храбрым оператором. Но главное в другом. Сонная, казалось бы, анаконда внезапно, без предупреждения, без всякого намека на агрессию вдруг бросается на камеру. Но зрители это воспринимают как бросок в зал. И все присутствующие разом отпрянули. По-моему, кто-то даже и вскрикнул. Только товарищ Сталин смеется. То ли фильм раньше уже посмотрел и был к этому змеиному броску готов. То ли и впрямь нервы у него стальные.
А потом анаконда купалась в реке. И билась с крокодилом. Задушила и заглотила его. Было много еще всего. Но вот на экране ядовитая змея метра полтора-два. На своем пути она встречает тигрового узорчатого питона метров пяти. И он ее убивает. И он ее заглатывает. Чем хорошо? Хорошо тем, что нет у змеи ни ног, ни крыльев, ни рогов — ничего заглатыванию не мешает. Удав насытился и готов было впасть в блаженную спячку с перевариванием, но… тут появляется анаконда. Питону не до сна. Спасаться надо. Но от анаконды не уйдешь! Бросок — и страшные челюсти анаконды сомкнулись на горле питона. Два тела свились в пульсирующий клубок. И вдруг оба замерли. Анаконда, убедившись в том, что питон повержен, медленно разжимает челюсти и начинает долгий заглот. Медленно-медленно огромный питон исчезает в отвратительной пасти…
Холованов с детства не любил змей. К ним у него отвращение и какое-то нездоровое любопытство. Холованов сидит в четвертом ряду и почему-то думает про украденный в Ярославле чемодан. Почему про чемодан вдруг вспомнил? Ах, да! Змееед, он же — Ширманов. Молодец. Мастерски сработал. Знал бы товарищ Ягода, что Холованов, который сидит прямо за его спиной, является организатором и вдохновителем виртуозного похищения. Но без Ширманова и Люськи-отвлекалки это было бы невозможно. Ширманов — правильный человек, хотя не в меру жестокий, ершистый и задиристый. Холованов давно искал себе в помощники именно такого злодея на все руки.
А настоящий змееед — это, конечно, анаконда парагвайская, медленно заглатывающая тигрового питона.
7
— Товарищ Генеральный комиссар Государственной безопасности, товарищ Холованов просит принять по очень важному делу. Говорит, всего на одну минутку.
— Зови.
— Но сейчас в приемной вызова ждет комиссар Государственной безопасности третьего ранга товарищ Западный, за ним — комиссар Государственной безопасности первого ранга товарищ Заковский.
— Подождут. Зови Холованова.
Ягода к визитам Холованова всегда относился с большим вниманием. Ягода помнил даже во сне, даже в бреду: это человек Сталина. Если Холованов что-то говорит, это могут быть не только его собственные слова, но и слова самого Гуталина. А с Гуталином приходится считаться.
— Здравствуйте, товарищ Холованов.
— Здравствуйте, товарищ Ягода.
— Чем порадуете, товарищ Холованов?
— Товарищ Ягода, мне ваша помощь нужна.
— Поможем, чем можем. Слушаю.
— По приказу товарища Сталина я занимаюсь поиском сокровищ, накопленных буржуазией и другими эксплуататорскими классами, но утаенными от рабоче-крестьянской власти. Нам деньги, золото, камни самоцветные позарез требуются на нужды индустриализации.
— И как работа продвигается, товарищ Холованов?
— Продвигается успешно. Но сегодня случилось нечто необычное и настораживающее.
56 
