Последние отзывы

  15  

Тут несколько Фиглов появились из туннеля, ведущего в курган. Они неуверенно поглядывали то на свою кельду, то на каргу, пока, наконец, назначенный ответственным не пробормотал:

— Мы не напираем, леди, но Роб велел спросить, не желаете ли вечерний перекусон? Мы там сготовили кой-чего.

Тиффани принюхалась. В воздухе определённо пахло бараниной, случайно оказавшейся поблизости от, скажем, сковородки. «Ладно, — подумала Тиффани, — все мы знаем, что Фиглы крадут и жарят овец, но у них, по крайней мере, хватило любезности не делать этого прямо при мне!»

Фигл-оратор явно о чём-то догадался, он принялся теребить край своего килта обеими руками, что Фиглы всегда делают, прежде чем начать отчаянно врать:

— Нуу, я, кажись, слыхал, будто кусок баранины случайно свалился сегодня на сковородку, мы пытались оттащить его прочь, но — вы ж ведаете, какие тупни эти бараны — он запаниковал и почал брыкаться.

В этот момент говорящий явно испытал облегчение, что смог придумать такую классную отмазку, и устремился к новым высотам художественного вымысла:

— Я чаю, он целый день жрал траву, и оттого спятил вконец и решил покончить жизню свою жестоким самоубивством!

Он с надеждой взглянул на Тиффани, чтобы определить, как сработала его явная ложь, но тут вмешалась кельда:

— Мал Речистый Джок, просто топай туда и скажи, что мал-мала великуча карга хочет сэндвич с бараниной, понял? — Она взглянула на Тиффани и добавила: — Не спорь, девочка. Я зрю, ты рухнешь тута, коли не отведаешь нормальной горячей еды! Вы, ведьмы, за всеми бдите, окромя себя, то мне давно ведомо. Поспешайте, парни.

Тиффани ощущала повисшее в воздухе напряжение. Кельда не сводила с неё пристального взгляда.

— Ты день вчерашний памятуешь? — спросила Дженни.

Вопрос казался глупым, но кельда никогда не делала глупостей. Над вопросом следовало поразмыслить, хотя в данный момент Тиффани жаждала лишь отведать барана-самоубийцу и как следует поспать.

— Вчера… то есть, теперь уже позавчера, наверное, меня позвали в Безпряжку, — сказала она. — Кузнец был неосторожен около горна и обжёг ногу горячими углями. Я подлечила его и забрала боль, которую поместила в старую наковальню. За это мне дали двадцать четыре фунта картошки, три выделанных оленьих шкуры, полведра гвоздей, одну старую простыню, вполне ещё пригодную на повязки, и одну маленькую баночку ежиного жира, который, как поклялась жена кузнеца, является лучшим в мире лекарством от воспалений в горле. Кроме того, меня усадили обедать и угостили приличной порцией тушёного мяса. Потом, раз уж я оказалась поблизости, я пошла в Многопряжку, где навестила мистера Гауэра, чтобы подлечить его маленький недуг. Я упомянула о ежином жире, и он сказал, что для кое-каких частей тела это просто прекрасное лекарство, и охотно сменял мою баночку на приличный кусок ветчины. Миссис Гауэр угостила меня чаем и разрешила нарвать в саду большой букет любишек-в-маринаде, которые растут у неё, как нигде. — Тиффани призадумалась на минуту. — Ах, да, потом я ещё заглянула в Разумники, чтобы сменить припарки, а потом пошла навестить Барона, а уж потом — ха! — остаток дня бездельничала. В целом, денёк выдался неплохой, не слишком суетливый, потому что все были слишком заняты ярмаркой.

— Да уж, неплохой, — согласилась кельда, — хлопотливый и полезный вельми. Но весь тот день у меня виденья были про тебя, Тиффани Болит. — Дженни взмахнула смуглой ручкой, прервав возможные протесты. — Тиффани, ты же ведаешь, что я за тобой приглядываю. Ты наша карга, в конце-то концов, и у меня есть сила в главе следить за тобой, потому что кто-то должен это делать. Я ведаю, что ты ведаешь то, потому что ты премудрая, а ещё я ведаю, что ты делаешь вид, будто не ведаешь, ровно как и я притворяюсь, будто не ведаю, что ведаешь ты, и то тебе тоже ведомо, так?

— Ох, тут без бумаги и карандаша не разберешься, — попыталась отшутиться Тиффани.

— Сие не забавно ничуть! Твоё видение туманно в главе моей. Ты в опасности. И отвратней всего, я не зрю, откуда тревога сия. Это неправильно!

Только Тиффани открыла рот, чтобы ответить, как из туннеля в спешке появилось с полдюжины Фиглов, тащивших большое блюдо. Тиффани не могла не заметить, потому что ведьмы всегда всё подмечают, если могут, что голубой узор по краю блюда в точности повторял узор почти самого любимого парадного сервиза её матери. Остальное блюдо скрывалось под здоровенным куском баранины и картошкой в мундире. Запах был чудесный, и её желудок временно взял верх над разумом. Ведьмы неизбалованы и непривередливы, они всегда рады, если вдруг неожиданно выпадает случай перекусить.

  15