Последние отзывы

  40  

А вот Йорк не выглядел растерянным. Возвышающийся над ней и суровый, он смотрел, как она заливается краской стыда. Пока Сабина осознавала, что ее больше не волнует никакой халат и что ей ни в коем случае не надо было стучаться, Йорк кратко заметил:

— Обычно ты не столь вежлива.

Сабину охватил гнев. Ей снова захотелось ударить Йорка. Как он смеет так вот, походя, осуждать ее за то, что она сегодня в пять утра ворвалась в его комнату, не удосужившись постучать? Сабине хотелось ответить колкостью: дескать, пусть не надеется, что она каждый раз будет врываться к нему, когда он полуодет, — а потом вспомнила, что, когда в последний раз видела его, он был вообще раздет…

Сабина судорожно сглотнула.

— Я могу забрать халат, который… — Она осеклась, испугавшись собственного голоса — хриплого, сдавленного. Взгляд Йорка смягчился, но Сабина не желала принимать от него нежности. Она чувствовала себя уязвимой — слишком уязвимой — и хотела только поскорее убраться отсюда. — Я уезжаю, — резко сказала она и с некоторым удовлетворением отметила, что нашла правильный тон для общения.

— Ты уезжаешь?

Сабина подумала, что мягкость в его взгляде она просто вообразила. А его голос теперь стал жестким и сердитым.

— Ты не попрощаешься за меня с ба…

— К чему такая спешка? — прорычал он.

— У меня свидание! — на ходу придумала Сабина. — Сегодня в полдень.

— В его постели или в твоей? — рявкнул Йорк. И тут Сабина сделала то, что ей давно хотелось сделать: она ударила его.

Он отреагировал немедленно. Твердые, безжалостные руки схватили ее кисть и сжали как в тисках. Но Сабина никуда и не собиралась бежать, она стояла как вкопанная и изумленно глядела на него. Она никогда никого не била — и сейчас это получилось непроизвольно. Все произошло случайно! Но даже когда Йорк, словно стараясь сдержаться, еще сильнее стиснул ее запястье, Сабина продолжала смотреть широко раскрытыми глазами на багровую отметину на его щеке, объяснявшую, почему у нее, Сабины, так горит правая ладонь.

Конечно, Йорк вовсе не счел милой шуткой попытку сломать ему скулу, но, как ни странно, хотя Сабина, судя по его разъяренному лицу, ожидала от Йорка ответного удара или другого подобного жеста, он сумел взять себя в руки и оттолкнул ее.

Сабина все еще стояла, глупо уставившись в пустоту перед собой, когда Йорк быстро прошел в свою комнату, а вернувшись, швырнул ей халат и грубо сказал:

— Думаю, ты меня извинишь, если я замечу, что большого удовольствия я не получил!

Сабина пришла в ярость. Нет, пусть теперь не ждет, что она просто так исчезнет.

— Зато я получила огромное удовольствие! — выпалила она и, уверенная, что он имеет в виду пощечину, захлопнула дверь. Свинья! Негодяй! Она его просто ненавидела.

Кипя от ненависти к Йорку Макиннону, Сабина покинула Малбери-Хаус. Но уже на полпути к Лондону снова почувствовала, что безумно его любит. Неужели и вправду она ударила его?

Сабине было трудно в это поверить даже в понедельник вечером. Она любит его, так как же у нее поднялась рука влепить ему пощечину? Ложась спать, Сабина должна была признаться себе: после знакомства с Йорком Макинноном все, что она о себе самой знала, встало с ног на голову. Никогда она не думала, что может вообще кого-то ударить и что может кого-то так сильно полюбить, но все это произошло. А что до природной осторожности, которая ее никогда не подводила, — куда подевался инстинкт самосохранения, когда Йорк целовал ее? Когда Йорк ласкал ее… Этот человек все в ней перевернул!

Сон пропал, как только Сабина опять вспомнила о возможной скорой встрече их родителей.

А утром Йорк снова прочно вселился в ее мысли. И тогда Сабина начала понимать, что так просто его оттуда не выбросить.

— В семь часов тебя устраивает? — спросил Крис Доусон, останавливаясь в дверях ее комнаты, чтобы уточнить насчет вечера.

— Вполне, — улыбнулась Сабина и сосредоточилась на предстоящем ужине. Ты прекрасно проведешь время, ты же знаешь! — убеждала она себя.

Вечером, испытывая чувство вины за то, что ей очень хотелось просто посидеть дома и почитать, Сабина тщательно готовилась к выходу. Она уложила свои иссиня-черные волосы в элегантный узел на затылке и надела одно из своих самых дорогих платьев — из темно-фиолетового шелка.

Ее старания были вознаграждены восторженным возгласом Криса.

— Ты выглядишь потрясающе! — воскликнул он. И быстро добавил: — Как и всегда.

  40