Последние отзывы

  62  

— Ты!.. — Сабина была потрясена. — Честно? — Ее губы приоткрылись.

— Глупо, не правда ли?

— Прекрасно, — мягко ответила она, все еще не веря. — А ты не думал о том, чтобы зайти?

— Однажды… Но этот чертов «моргай» стоял позади твоей машины, и я решил, что, если кто-то загородил выезд твоей машине, значит, это твой гость. Мне оставалось либо зайти и вытолкать его в шею, либо самому уехать домой.

— О, Йорк! — воскликнула Сабина. Неужели он так ревновал!

— Чья это была машина, Оливера или Кристофера? — спросил он.

— Оливера. Крис — это тот, с кем я была в ресторане. С ним я сначала хотела встречаться, но… — Как некрасиво с ее стороны, ведь Крис всегда был с ней очень мил. — Он симпатичный, — сказала она.

— Верю тебе на слово.

— О, на тебя он произвел впечатление, — поддразнила она Йорка. И, когда он улыбнулся, шепнула: — Я так люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, моя родная, — выдохнул Йорк. И, крепче прижав ее к себе, сказал: — Это был ад, настоящий ад, из которого я выбрался только… благодаря любви.

— А когда ты выбрался?.. — спросила Сабина, все еще не в силах поверить, что это не сон. — Когда ты понял… что любишь меня?

— Прошлой ночью! — без колебаний ответил Йорк. Потом поправился: — Или очень рано этим утром. — Сабина застыла, стараясь не пропустить ни единого слова. — Я, как уже тебе говорил, был на деловом ужине. Вернулся — и места себе не находил. Моя квартира показалась мне такой мрачной и тесной, что я не мог в ней дольше оставаться и отправился гулять.

— В такое время, ночью?

— Если не спится, моя дорогая, то уж не спится. — Сабине это было отлично известно. — А сон и не думал приходить… Я отправился гулять — с мыслями о тебе. Когда же я вернулся к дому, то там — я не поверил своим глазам — стояла ты!

— Я тоже не могла уснуть, — честно призналась она, прижимаясь к нему еще теснее.

— Родная, — прошептал Йорк и продолжал рассказ о том, что он думал и чувствовал, когда увидел ее на пороге своего дома — совсем недавно. — Сначала я испугался: подумал, что-то случилось.

Тут Сабина вспомнила, что ей тогда действительно показалось, будто он был обеспокоен.

— Я только хотела опустить письмо в твой ящик, но…

— Но я вернулся домой, и так чудесно было вдруг увидеть тебя, что я был готов сделать что угодно, лишь бы подольше удержать тебя и побыть с тобой рядом.

— Правда?

— Поверь мне, дорогая. Хотя я и терялся в догадках, что могло привести тебя к моему дому в столь поздний час, я знал, что не хочу показывать тебе письмо Рода, не хочу, чтобы закончилось то, что началось благодаря моему брату, — наше с тобой знакомство. Я это знал, но тут же опять начал резко говорить с тобой, и мы снова поссорились.

— И — поцеловались, — мечтательно добавила Сабина.

— И поцеловались, — кивнул Йорк. — Вот так! Внезапно я понял, что до безумия люблю тебя, люблю всем своим существом.

— О Йорк! — счастливо выдохнула Сабина. Она сама пережила это «внезапно».

Йорк нежно поцеловал ее и прижал к себе, прежде чем продолжить:

— Я любил тебя и раньше, но не знал об этом. Все, что я чувствовал тогда, — это желание быть с тобой. Всегда. И никогда тебя не отпускать. Защищать тебя. — Для Сабины его слова звучали сладчайшей музыкой. — Я хотел рассказать тебе, что я чувствую, но нас подчинила себе страсть, и тогда я подумал, что не выдержу, если скажу тебе о своей любви, а ты решишь, что это только уловка, чтобы заполучить тебя.

— О, дорогой мой! — смущенно шепнула она и была вознаграждена взглядом, полным такой любви, что сердце ее бешено заколотилось.

Йорк продолжал:

— У меня в голове все смешалось. Разве мог я предположить, что ты любишь меня? Да, ты отвечала на мои поцелуи и ласки, но это еще не любовь… И я должен был найти в себе силы отвернуться, отступиться от тебя.

— Да? Поэтому? — выдохнула она. — А я думала, оттого, что я была слишком… э-э… пылкой.

Йорк казался несколько удивленным тем, что она могла такое подумать, и щеки Сабины потихоньку начали заливаться краской.

— Любовь моя, — прошептал Йорк. — Ты восхитительна. И знаешь ты или нет, но в том, как ты мне отвечала, было столько невинности… столько стыдливости — хотя тебе и казалось, что ты слишком откровенна, — что я не мог не испытать желания оберегать тебя. Я даже не смог тебя снова поцеловать.

— Правда? — с широко открытыми глазами спросила она.

  62