Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
18 
Черт! Она едва удержалась, чтобы не рассмеяться.
— Я не для вас переодевалась! — разъяснила она. — Сегодня вечером я приглашена на ужин, так что можете свой сэн…
— К дьяволу ваш ужин! — разъяренно оборвал ее он, прежде чем она успела сказать, что он может сделать с этим рыбным сэндвичем. — На вас, между прочим, мое кольцо!
Она с не меньшей яростью уставилась на него. Ну и свинья!
— Заберите ваше проклятое кольцо! — прошипела она и почти уже стянула его с пальца, когда поняла, что не имеет права. Господи, ведь не о них двоих речь! Это не просто его кольцо, случайно оказавшееся у нее. Кольцо принадлежит Натали! В глазах Сабины отразилась вся гамма чувств, терзавших ее душу. Она надела кольцо снова. — Вы! — с яростью бросила она.
У нее в голове вновь смешались все мысли, ведь его гнев исчез так же внезапно, как и появился, и Йорк, глядя сверху вниз в ее огромные карие, пылавшие яростью глаза, сказал:
— Бабушка была права.
— Насчет чего? — вспыхнула Сабина, не зная уже, что лучше — его гнев или такое вот… суждение, высказанное с пугающей невозмутимостью.
— Вы прекрасны, — как ни в чем не бывало заметил он, словно они беседовали о погоде!
— Это сказала ваша бабушка? — переспросила Сабина.
— Да.
— Когда? — допытывалась Сабина — она ведь все время была там и не слышала, о чем они говорили, только когда, попрощавшись, вышла из комнаты. Но Йорк тотчас догнал ее.
— Она сказала мне, когда я целовал ее на прощание.
Сабина уже жалела о своем вопросе. Разговора о поцелуях только и не хватало! Она сразу вспомнила, как полчаса назад Йорк Макиннон поцеловал ее, — и ей это не было неприятно. С усилием Сабина перевела мысли на его бабушку — и тоже сразу пожалела об этом. Потому что, представив ее прямую благородную фигуру в бледно-голубой больничной пижаме, Сабина сразу вспомнила о тяжелой операции на сердце, которую пришлось перенести этой женщине.
Внезапно Сабина почувствовала необходимость объяснить причину своих действий.
— Погодите, Йорк… — Она неожиданно для себя назвала его по имени и запнулась. — Погодите, — поспешно продолжала она, — вы же знаете, что я не могу отдать кольцо. Но как только Натали вернется или позвонит, и я скажу ей все, что должна… и она согласится с этим — я верну вам кольцо. — Что ж, справедливее трудно что-то придумать.
Ей показалось, что и Йорк считает так же, потому что его взгляд на минуту смягчился. Но это ей только показалось… Когда он заговорил, то будто пощечину дал.
— Что вы себе возомнили! — отрывисто бросил он. И счел своим долгом напомнить ей: — Это не ваше кольцо — оно принадлежит моей семье!
Он снова ее разозлил. Сабина не собиралась терпеть ни его повелительного тона, ни его самого.
— Да идите вы к черту! — с яростью выкрикнула она, дергая за ручку дверцу своей машины.
Йорк Макиннон, очевидно, тоже решил прекратить с ней пререкания.
— Bon appetite [1] — процедил он сквозь зубы и, не удостоив ее больше ни единым взглядом, в раздражении зашагал к своей машине.
Сабина взялась за руль, чуть было не рассмеявшись над этими его словами. Несмотря на все свое негодование, она отыскала взглядом Йорка Макиннона, садившегося в черный блестящий автомобиль. И — резко отвернулась, внезапно почувствовав, что улыбается. Черт его побери! Что же он за человек, если, даже разозлив ее до невозможности, заставляет улыбаться?
Глава четвертая
Погода стояла чудесная, но настроение Сабины в следующие несколько дней было далеко не солнечным. Когда наступила суббота, Сабина уже уверилась, что кольцо, которое Род Лейси подарил Натали, он не покупал специально для нее, как утверждал.
— Я знаю, что должен был вернуть кольцо тебе, — сказал Йорк Макиннон своей бабушке. Что, как не эти слова, сказанные в присутствии Сабины, служили лучшим доказательством факта — кольцо не принадлежало Роду! И все равно любовь и привязанность к Натали не позволяли Сабине отдать кольцо. Нельзя вот так разочаровывать Натали. Йорк Макиннон…
Сабина оборвала себя, ей не хотелось думать о Йорке. И она попыталась перевести мысли на Криса Доусона. Их ужин во вторник прошел великолепно!.. А потом мысли ее снова вернулись к Йорку Макиннону…
Впрочем, в этом нет ничего удивительного, решила она, поднимаясь с постели. Сабину, очень правдивую девушку, вывело из равновесия ее невольное участие в обмане — пусть из самых лучших побуждений… пусть речь шла о выздоровлении старой леди. И, разумеется, главный инициатор этого спектакля, Йорк Макиннон, никак не шел у Сабины из головы.
18 
