очень нудно 
60 
Затем они взломали печати на двери комнаты, в которой находилось тело Марии.
Какое зрелище ждало их!
Почти обнаженная Мария лежала на кровати. Накануне утром ее поспешно перенесли сюда, беспорядочно бросив поверх тела ворох одежды, едва прикрывавшей ее. Никто не позаботился об умершей, никто не закрыл ей глаза и не вытер кровь, вытекшую у нее изо рта. Она уже окоченела, голова была повернута в сторону, у ее изголовья никто не читал молитвы.
Был составлен протокол о самоубийстве, хотя по траектории пули, вошедшей позади левого уха, представлялось очевидным, что ее убили. Дяди Марии вынуждены были подписать это заключение, иначе пришлось бы погребение отложить и начать неизбежное следствие, которое завершилось бы еще более крупным скандалом.
Доктор Аухенталер и слуга обрядили умершую в последний путь. Ужасающая подробность – надо было надеть на одеревенелый труп платье, в котором полная радости Мария приехала в Майерлинг. Когда она была одета, причесана и в шляпе, дяди взяли ее под руки с обеих сторон и вместе с ней опустились в ночи по лестнице, будто с живой. Тупой и жестокий Хофбург не желал, чтобы в Майерлинге рядом с трупом принца оказался другой труп.[9]
Двое мужчин поместили труп Марии между собой в карете, которая выехала на горную дорогу, ведущую в Хейлигенкройц, что в шести километрах от Майерлинга. Из-за выбоин окаменевшее тело качалось при каждом толчке, падая то влево, то вправо.
Карета продвигалась медленно: погода была ужасной. Началась гололедица, и лошадям меняли подковы, чтобы они не скользили. Перед въездом в Хейлигенкройц карету остановил и сел в нее рядом с кучером высший комиссар полиции барон Горупп, отдавший приказ ехать прямо на кладбище, которое начиналось в конце обсаженной деревьями аллеи, в нескольких шагах от дороги.[10]
Только в полночь тело, отнесенное сначала в небольшой морг, было завернуто в саван и положено в гроб, наспех сколоченный монастырским плотником. Часть ночи ушла на регистрацию и подписание официальных бумаг. Дождь, туман и гололед затрудняли работу могильщиков. Только к утру с помощью обоих дядей Марии и двух комиссаров полиции гроб был опущен в землю. Настоятель монастыря прочитал молитву на могиле и благословил ее.
Спустя много времени баронесса Ветцера получила разрешение перевезти тело дочери в Вену. Она не воспользовалась им. Мария была оставлена в тиши сельского кладбища, где нашла наконец покой. Мадам Ветцера возвела в память своего дитя часовню. На ее стенах уместно было бы выгравировать благоговейные строки Шекспира:
„Не потревожим ее тени. Позволим ей пройти мимо. Не пожелаем ей зла, удерживая ее здесь и подвергая тяжким мукам этого жестокого мира".[11]
Амбуаз, 21 февраля 1929.
9
Полгода спустя баронесса Ветцера подала императору прошение о том, чтобы предать огласке всего для нескольких друзей документы, которые использованы мною в этой книге и проливают истинный свет на личность Марии и обстоятельства ее смерти.
Ответ императора, врученный мадам Ветцера 19 июля 1889 г. и составленный генерал-адъютантом графом Эдуардом Пуаром, свидетельствует, что император выражает позднее сожаление по поводу отданных им распоряжений:
"Его Величество, весьма сожалея по поводу обиды, которая могла быть нанесена скорбящей матери распоряжениями, отданными при погребении ее несчастной дочери, вынуждены, однако, отметить то невероятное смятение, которое царило на месте катастрофы, и необходимость быстрого принятия решений и срочного их исполнения".
10
Мы располагаем протоколом комиссара полиции Габрды, касающимся погребения Марии Ветцера. Этот протокол, находившийся в архиве графа Тааффе, был опубликован в "Нойе фрайе прессе" 11 октября 1922 г. В нем есть все мрачные подробности перевозки тела из Майерлинга в Хейлигенкройц и самого погребения.
11
Вольный перевод. – Прим. переводчика.
60 
