Последние отзывы

  23  

Эдриен сидела в темноте на краю своей кровати ещё долго, после того, как он ушёл, и дёргалась от его хриплого воя, что взлетал до самой луны. Заклятье? Проклятье. Бах! Она была тем самым проклятьем.

Для него, она была точно как все другие, а единственная вещь, которой Эдриен де Симон научилась, это когда мужчина был заинтересован, она не терпела быть одной из прочих.

Виновная, как и легионы тех, что пал перед ним до неё, она хотела этого мужчину, прозванного Ястребом. Хотела его с безрассудным голодом, в гораздо большей степени превосходящим её тягу к кузнецу. Что-то почти пугающее было в глазах кузнеца. Как у Эберхарда. А у Ястреба были красивые тёмные глаза, усыпанные золотистыми крапинками, под густыми, чёрными как сажа, ресницами. Глаза Хоука намекали на бесчисленные удовольствия, смех, и даже если она не представляла этого, какая-то боль из прошлого, затаившаяся в осторожном контроле.

Точно, сказала она себе язвительно. Боль от недостатка времени заняться любовью со всеми красивыми женщинами в мире. Ты знаешь, что он собой представляет. Бабник. Не делай снова этого с собой. Не будь дурой, Эдриен.

Но она не могла стряхнуть с себя дискомфорт, который чувствовала каждый раз, когда заставляла себя говорить ему жестокие и отвратительные вещи. То, что Ястреб был таким же мрачным и красивым мужчиной, как Эберхард, не значило, что он был таким же подонком. У неё было ноющее чувство, что она была несправедлива к нему, но у неё не было никакого логического основания по этому поводу.

Ах, а есть какое-нибудь логическое основание в том, почему ты вдруг перепрыгнула назад из 1997 в 1513? Она саркастически хмыкнула.

Эдриен научилась рассматривать факты и действовать согласно существующей реальности, и не важно какой абсурдной эта непосредственная реальность была. Она родилась и выросла в Новом Орлеане и понимала, что человеческая логика не могла объяснить всё. Иногда происходило нечто большее, чем логика в действии – что-то дразнящее сверх её понимания. Позже, Эдриен чувствовала себя более удивлённой, если факты имели смысл, чем не имели – по крайней мере, когда ситуация была странной, она была на привычной территории. Несмотря на то, что это было весьма нелогично и крайне невероятно, все пять её чувств настаивали, что она точно была не в Канзасе.

Смутные воспоминания дразнили её разум… Что точно она делала перед тем, как оказалась на коленях Комина? Часы перед этим прошли туманно, расплывчато. Она могла вспомнить тревожное ощущение увиденного… чего же? Странный аромат, насыщенный и пряный, который она ощутила прямо перед тем, как она… что? Эдриен с трудом проталкивалась сквозь пелену неразберихи и всё, чего она добилась, так это пульсации в голове.

Она боролась с этим какое-то мгновенье, затем сдалась боли. Эдриен бормотала жаркую молитву о том, что расширенная логика в лице этой абсурдной реальности обращается с ней с большей доброжелательностью, чем что-либо из того, что выкидывал ей Эберхард.

Очень плохо, что она не утратила некоторые из тех действительно и на самом деле плохих воспоминаний. Но нет, только несколько странных часов; небольшая брешь во времени. Возможно шок оттого, что случилось, приглушил её воспоминания. Но непременно, если она приноровилась к этой новой обстановке, она могла бы разобраться, как ей удалось путешествовать во времени. И понять, как вернуться назад.

Но потом подумала, на самом ли деле она хочет вернуться к тому, что там оставила?

****

Утром Эдриен плеснула ледяной воды на своё лицо и оценивающе взглянула на себя в мутном блестящем серебряном диске, весящем над чашей. Ах, немногочисленные предметы роскоши. Горячая вода. Зубная паста. По чём она ещё изнывала?

Кофе. Конечно где-то в мире кто-то выращивал кофе в 1513. Если её надоедливый муж так желает ей понравится, может, он найдёт его для неё – и быстро. И ей нужен целый графин каждое утро, если она и дальше будет так страдать бессонницей.

К тому времени, как Ястреб покинул её комнату прошлой ночью, она тряслась с головы до пят. Соблазнительный кузнец был слабым эхом по сравнению с той властью, которой обладал мужчина с именем Хоук над всеми её чувствами. Его присутствие заставляло её трепетать мелкой дрожью внутри и слабнуть колени – намного хуже, чем было с Адамом. Она хмыкнула, вспомнив правила Ястреба. Четыре из них были держаться подальше от кузнеца. Хорошо, это был верный способ разозлить его, когда она себя так чувствует. А потом она получит свой кофе.

  23