Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
25 
Подойдя к своему полотенцу, она подняла его и обернула вокруг себя. И только тогда, глубоко вздохнув, она повернулась к нему лицом.
– Что ты тут делаешь, Алекс? Он не ответил на ее вопрос.
– Ты рассказывала мне о Хайне в первый раз, когда привела меня сюда, помнишь?
Конечно же, она помнила. Она рассказывала ему легенду о полинезийской девушке, которую разлучили с любимым ревнивые боги.
«Ничто не сможет разлучить нас, Уитни», – сказал он тогда. Лжец! Лжец!
Она безразлично пожала плечами.
– Разве? Прости, Алекс, но я правда не могу вспомнить. Существует столько гавайских легенд…
– Ты говорила, что она рисковала жизнью, выходя из моря, чтобы найти своего возлюбленного. Ты говорила…
– Я верю, что ты можешь рассказать мне всю легенду целиком, Алекс. Но меня больше интересует причина, которая заставила тебя шпионить за мной.
Он тихо засмеялся и, утопая босыми ногами в песке, подошел к ней.
– Прости. Только на середине спуска до меня дошло, что, возможно, ты удивишься, когда я появлюсь.
Брови Уитни приподнялись.
– Удивишься – слабо сказано. Но ты так и не ответил, что ты тут делаешь.
– Я искал тебя, – сказал он. – Твой отец не знал, куда ты подевалась, поэтому…
– Мой отец знает, что ты тут?
– Конечно. Разве он не сказал тебе, что я вернусь?
Уитни внимательно посмотрела на него.
– Нет, – ответила она как можно равнодушнее. – Не сказал.
Алекс наклонился и взял пригоршню песка.
– Я рассказал ему, что собираюсь сделать, – сказал он. Песок просочился меж пальцев и высыпался на землях – Он вроде бы остался доволен. Я думал, что он поставил тебя в известность.
– Он только сказал, что вы с ним почти пришли к соглашению.
– И это тебя обрадовало. Уитни взглянула на него.
– Конечно.
– Угу. Я так и думал. – Холодная усмешка растянула уголки его губ. – Черт побери, ты ведь не хочешь, чтобы все усилия прошлого вечера пошли насмарку?
Щеки ее залились краской.
– Боюсь, что я не понимаю, при чем тут я, Алекс. Если вы с моим отцом почти ударили по рукам…
– Именно это мы и сделали. Я дам «Тернер Энтерпрайзиз» деньги, которые ей необходимы, – но только в том случае, если буду полностью уверен, что это – стоящее вложение капитала.
– Я уверена, что твои вкладчики согласятся, – заметила она. – А теперь, если ты не возражаешь…
– Мои вкладчики не имеют к этому ни малейшего отношения, разрази меня гром.
– Тогда твои аудиторы. Все равно. Алекс покачал головой.
– Это только мое решение, Уитни. И ничье больше.
Почему он так на нее смотрит? Как будто оценивает ее, как будто ждет чего-то. Уитни почувствовала себя неуютно.
– На самом деле меня совершенно не интересуют детали, Алекс, хотя, я уверена, отцу они будут интересны. А сейчас я бы хотела одеться. Поэтому, если ты соизволишь уйти…
Глаза его сощурились.
– Я действительно думаю, что тебе следует поинтересоваться деталями, Уитни.
– Не могу представить зачем, особенно если учесть, что у нас с тобой нет абсолютно никаких общих проблем.
Медленная вымученная улыбка скривила его рот.
– Неужели?
Глаза Уитни вспыхнули гневом.
– Послушай, я не знаю, какие у тебя проблемы. Но я не собираюсь стоять тут и позволять тебе…
– Мне придется поделиться ими с тобой, бэби. Ты тут стоишь, как общипанная курица, почти голая и все еще пытаешься изображать из себя владелицу поместья – настоящую леди.
Тон его был холодный, и в голосе слышались злобные нотки, которые пугали ее. Но она не собиралась показывать ему свой испуг, даже если для этого ей потребуются все силы.
– Вовсе я не голая, – сказала она внешне спокойно. – И я бы тут не стояла, если бы ты был хоть чуть-чуть джентльменом. Если нам этого разговора не избежать, то лучше уж поговорим в библиотеке через час.
Зубы Алекса блеснули на его загорелом лице.
– Верно. Я совсем не джентльмен, и не забывай об этом.
– Где уж тут! Ты пользуешься любой возможностью, чтобы напомнить об этом.
– Точно так же, как и ты не упускаешь случая напомнить мне, что я – не Тернер.
Она тяжело вздохнула.
– Давай выясним все раз и навсегда, – сказала она тихо. – Я тебя сюда не приглашала, Алекс. Ни на этот пляж. Ни на ранчо. И уж определенно ни на обед вчера вечером. Поэтому, если тебе тут не нравится…
Он рассмеялся.
– А какой замечательный был обед! – Он шагнул к ней. – Твой отец не заключал пари, что я стану лакать суп прямо из супницы?
25 
