Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
25 
Гигантская невидимая рука выдавила из легких весь кислород, каким Эшли дышала.
— Ведь ты не вернулась в комнату, которую снимала в вонючей квартире? — Он наблюдал, как последние капли краски оставили ее лицо. — В комнату, которую ты так настойчиво сохраняла на протяжении наших отношений. Так куда же ты переехала? Ты тотчас же перепрыгнула в постель к другому мужчине…
— Нет! — вырвалось у нее, и все головы за соседними столиками повернулись в ее сторону. Эшли прикусила язык и закрыла глаза, стараясь сохранить самообладание.
— Ты хочешь сказать, что он не был мужчиной, не правда ли? Всего лишь мальчишка, — продолжал Вито все тем же убийственно спокойным голосом.
— Он был только другом, — прошептала она.
— Но тебе нравится спать с друзьями тоже, — с леденящей жестокостью отрезал Вито. — Ты переехала к нему. Из моей постели в его постель. Через считанные часы. Как ты назовешь женщину, которая ведет себя подобным образом?
— Ты все понимаешь неправильно… — начала она.
— Неправильно? — спросил Вито. — Я бы с большим удовольствием предпочел понимать не правильно. Правда не очень льстит моему ego.
На Эшли вдруг накатило такое сильное предчувствие катастрофы, что ее затрясло.
— Да. — Вито спокойно вздохнул. — Месяц спустя после того, как ты переехала к нему, ты записалась в клинику, где делают аборты, чтобы разрешить маленькую проблему, которая неожиданно возникла. И ты по своему собственному желанию убила эту маленькую проблему? Ведь так?
Безутешные рыдания клокотали у нее в горле, словно вой отчаяния попавшего в капкан зверя. Она наклонила голову, не в силах произнести ни слова. Эшли не помнила, как вышла из ресторана.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Эшли была совершенно уничтожена. Вито бросил ей убийственное обвинение. Она и правда испытывала такое чувство, будто заслужила его отвращение. Не имеет значения, как он узнал. Важно, что ему все было известно. Бессмысленно объяснять, что она переехала к Стиву, потому что ей больше некуда было деться. Она отказалась от своей комнаты незадолго до того, как порвала с Вито, чтобы сократить расходы.
Стив позволил ей спать на софе. Хороший друг, он поддержал ее в тот момент, когда она отчаянно нуждалась в поддержке. Но слишком молодой и незрелый, чтобы понять всю сложность чувств женщины, когда выяснилось, что она беременна.
Тогда первая реакция Эшли на непредвиденное осложнение выразилась в цепенящем ужасе. А когда она узнала, что Вито обручился с Кариной, то почувствовала себя раздавленной. Она каменела при мысли, что сделает отец, если узнает о ее беременности. На первый прием в клинику записал ее Стив. Он говорил ей, что Вито бросил ее, что теперь решать только ей. И к тому же она никогда не хотела иметь детей. Прервать беременность — это единственное разумное решение, говорил Стив. Ведь у нее нет денег, чтобы сохранить ребенка. На что она будет жить? Какую жизнь сможет дать малышу?
Эшли пошла на консультацию, но до нее еще не доходило, что она носит ребенка. Она чувствовала себя больной, слабой, сломленной и отчаянно одинокой, несмотря на все старания Стива убедить ее в обратном. И когда подошел день, назначенный для операции, она вдруг начала размышлять, будет ли это мальчик или девочка, с рыжими волосами или черными, с зелеными или темными глазами. До Эшли медленно и мучительно начало доходить: беременность и разумность — два партнера, которым нелегко ужиться вместе.
Когда она наконец поняла, что не может пройти через эту операцию, то была близка к срыву. Служащие клиники настояли, чтобы она кому-нибудь позвонила, кто бы мог забрать ее. Она дала им телефон Сьюзен, потому что у Стива в тот день были экзамены. Вот так случилось, что ей пришлось все рассказать Сьюзен. Если бы она лучше владела собой, то Сьюзен никогда бы ни о чем не узнала.
Она сказала сестре, что, как бы ей ни было тяжело, она намерена родить ребенка. Новость чуть не привела отца к насильственным действиям по отношению к ней. Когда случился выкидыш, Эшли восприняла его чуть ли не как наказание небес, приговор, который она заслужила, потому что вначале не хотела ребенка. Разум убеждал ее, что глупо так рассуждать, но чувство вины от этого не проходило.
— Вито… — пролепетала она.
— Тема закрыта.
— Тогда зачем ты начинал ее? — Эшли с трудом контролировала себя.
— Я не люблю секреты. Мне надо было сказать тебе об этом в первый же день.
25 
