26 
— Дайте мне достаточно времени, и я найду и тележку, и мальчика, — сказала, улыбаясь, она. И, чтобы Лукас не счел ее невежливой, добавила: — Я подумала, что вы не будете искать меня, если я отойду на пару минут.
— Вас не было целых десять, — проинформировал он ее.
— Вы заметили, когда я улизнула? — удивилась Жермена. Ей казалось, что он был полностью поглощен деловым разговором.
— Может быть, у меня не такой острый глаз, как у вас, но я сразу же почувствовал, когда самая красивая женщина в зале исчезла из моего поля зрения, — произнес Лукас.
От безумного волнения сердце Жермены замерло. Она открыла рот, мучительно подыскивая остроумный ответ, но была слишком потрясена, поэтому промолчала.
Потом они снова заговорили с Беверли Маршаллом, и, когда поздравили его с удачной выставкой, Лукас сказал, что они уходят.
Едва Жермена уселась рядом с Лукасом в машине, он задал вопрос, поколебавший ее давешнюю уверенность в том, что она проведет с ним всего час и, как только они уйдут из галереи, вес кончится.
— Не желаете ли перекусить в моем клубе? — спросил Лукас, когда машина влилась в поток транспорта.
— Не знала, что вы еще и кормить меня будете! — воскликнула она.
— Вы хотите сказать, что я не знаю, как ухаживать за дамой?
Жермена, у которой сложилось совершенно противоположное впечатление, ничего не сказала.
Она уже давно проголодалась — так почему бы не поужинать с Лукасом Тэвинором?
Его клуб — та часть, которую она увидела, не считая столовой, — был обставлен обитой кожей мебелью и антиквариатом.
— В котором часу вы вернулись из Швеции? — задала Жермена вполне невинный вопрос, когда они уселись.
Официант внес первое блюдо; они оба начали с рыбы.
— Сегодня в конце дня, — ответил Лукас.
— Должно быть, вы заехали за мной из своего офиса. — Жермена поняла, что он, по-видимому, прямо с самолета поехал нагонять упущенное время. — У вас совсем не было возможности отдохнуть?
Она сама много работала, но по сравнению с его темпом жизни стояла на месте.
— Я отдыхаю сейчас, — ответил Лукас, не сводя с нее глаз.
Внезапно Жермена занервничала, ей захотелось сказать что-нибудь остроумное. Но она смогла лишь выдавить скучное: «Хорошо».
— По вашему признанию, у вас был напряженный, но в то же время приятный день?
Жермена пожала плечами. У нее не было желания утомлять его подробным рассказом, поэтому она свела свой ответ к краткому замечанию:
— Сегодняшний день просто пролетел.
— Давно работаете в «Мастерс энд Компани»?
— Начала в Оксфорде, когда мне было шестнадцать. Пробыла там четыре года, а два года назад меня перевели сюда, в головной офис.
— Стало быть, вам двадцать два.
— Учитель математики наверняка гордился вами, — рассмеялась Жермена и почувствовала волнение внутри, когда увидела, что ему понравился ее смех: его поразительные губы опять изогнулись в улыбке. — А сколько лет вам? — неожиданно спросила она.
— Тридцать шесть, — ответил он. — Вы моложе своей сестры?
Вот и возникла неприятная тема. Чтобы говорить о сестре, надо подлакировать правду, а Жермене почему-то не хотелось лгать Лукасу.
— Верно, — беспечно ответила она.
— У Эдвины нет работы — когда она здорова?
— Эдвина… мы… — Лукас молча ждал, и Жермена пожалела, что согласилась поужинать с ним. Но пауза затянулась, и она промямлила: — В… э-э… какой-то момент… Дело в том, что мой отец не хотел, чтобы ни Эдвина, ни я чем-то занимались, работали… Мы были вполне… Ну, у нас были деньги, и… — Жермена замолчала. Просто смешно! Она тряхнула головой и резко заявила: — Нет. У Эдвины нет работы. — О, черт, так звучит не слишком хорошо для Эдвины. — Она ищет подходящую возможность, — добавила она и прямо посмотрела во внимательные серые глаза. «И вы — эта возможность», — едва не сорвалось у нее с языка.
— Зато у нее есть время, чтобы манипулировать вашими приятелями?
— Манипулировать? — возмутилась Жермена.
— Эш ведь сначала был вашим кавалером, — уточнил Лукас. — Это, естественно, объясняет, почему вы не хотели ехать в «Хайфилд» ухаживать за сестрой.
Чтобы просто сообщить ему, как он ошибается, Жермене захотелось сказать правду: она не хотела ехать в «Хайфилд», поскольку хорошо знала, что Эдвине не нужен «уход». На самом деле с Эдвиной все в порядке — за исключением того, что она нацелилась на хозяина дома. Но Жермена знала, что не сможет так поступить. Поэтому она ничего не сказала, а только упрямо смотрела на него. Так продолжалось до тех пор, когда Лукас тихо, но очень серьезно спросил:
26 
