126 
Конечно, семейный ужин — дело самое обычное, но Лили ужасно волновалась. Ведь она будет настоящей хозяйкой. Впервые в жизни! Она позовет гостей к себе домой.
Когда Лили была девочкой, ее мать часто устраивала подобные мероприятия. У нее все получалось очень ловко, споро и просто. В помощи дочери она не нуждалась. Потом Лили жила одна, и денег на прием гостей у нее не было. А уж в замужестве ей тем более было не до подобных светских мероприятий.
Но теперь жизнь изменилась. Изменилась и сама Лили.
Она готовилась весь день. Привести дом в порядок было нетрудно — Адам не разбрасывал своих вещей, не оставлял под столом пустых пивных бутылок. Чтобы сделать гнездышко уютным, Лили добавила всего несколько штрихов: поставила на полочку симпатичную медную лягушку, купила в Биллингсе переливчатый стеклянный шар. Адаму ее новшества понравились. Он говорил, что раньше его жилище было слишком спартанским, слишком скучным.
Меню она обсудила с Бесс. Та посоветовала приготовить мясо на ребрышках. Лили как раз начала возиться с духовкой, когда в кухню заглянула сама советчица.
— Все идет нормально?
— Вполне. Я приготовила все, как ты мне сказала. Вот, посмотри. — С гордостью матери, показывающей знакомым новорожденного, она открыла холодильник. — Видишь, как хорошо получились пирожные. А глазурь — просто загляденье.
— Да, мужчины очень любят лимонное суфле, — с важным видом кивнула Бесс. — Ты хорошо справилась.
— Жалко, что ты не хочешь с нами посидеть. Бесс замахала руками:
— Ты милая девочка, Лили, но я предпочту посидеть перед телевизором, положив ноги на стол. Вы слишком молодые для меня, слишком шумные. Скажи лучше, тебе помочь?
— Нет, я хочу все сделать сама. Конечно, это звучит глупо, но…
— Ничего не глупо.
Бесс подошла к подоконнику, посмотрела на рассаду, осталась вполне довольна. Из девочки получится неплохой огородник.
— Женщина должна сама распоряжаться у себя на кухне. Но если будут проблемы, зови. — Она подмигнула. — Мы никому не скажем.
Тут дверь распахнулась, и вошла Уилла.
— Вытирай ноги! — прикрикнула на нее Бесс. — Видишь, пол чистый?
— Вытираю, вытираю.
Уилла потопталась на коврике больше нужного.
— Ах, какая прелесть! — воскликнула Лили, увидев у сестры в руках букетик полевых цветов. — Спасибо, что нарвала их.
— Это не я, это Адам, — буркнула Уилла и с облегчением избавилась от букета. — Там лошадь потянула ногу, и Адам с ней возится. Боится, нет ли перелома.
— Понятно, — вздохнула Лили, зарывшись носом в цветы. — Ты думаешь, с лошадью все в порядке? Может, Адаму нужно помочь?
— Сам справится. А мне пора идти.
— Выпей хоть кофе. Только что заварили.
Прежде чем Уилла успела отказаться, Бесс пихнула ее локтем в бок:
— Сядь, выпей с сестрой кофейку. И сними шляпу, когда находишься в доме. А мне некогда тут с вами рассиживать. У меня стирка.
Когда за ней захлопнулась дверь, Уилла пожаловалась:
— Вот раскомандовалась.
Но все же села и шляпу сняла.
— Ладно, чашечку выпью. Горячий кофе?
— Да. Сейчас только цветы в воду поставлю.
Уилла постукивала пальцами по круглому кленовому столу. Ей надо было сделать еще по меньшей мере десяток разных дел.
— Хорошо пахнет, — сказала она.
— Это травы. Готовлю соус.
— Сама? — удивилась Уилла и забарабанила пальцами еще быстрее. — Какая ты домовитая.
Лили аккуратно ставила по цветочку в старую стеклянную бутыль.
— Это единственное, на что я способна.
— Вовсе нет. Я не в этом смысле… — Уилла заерзала на стуле. — Ты смотри, какой Адам счастливый ходит. Словно по небу летает. А тут у тебя так аккуратно, так симпатично. — Она почесала в затылке, сетуя на собственную неделикатность. — Вон какая у тебя красивая ваза с красными и зелеными яблоками. Мне в жизни их так бы не уложить. А бутылки на столике? Что в них такое?
— Это ароматические уксусы.
Лили взглянула на бутылочки, в которых плавали семена розмарина и майорана.
— Они нужны для салата. К тому же они такие красивые.
— Шелли тоже разбирается во всяких подобных штуках. А для меня это темный лес.
— Просто ты привыкла к масштабу, к размаху. Я так тобой восхищаюсь.
Уилла удивилась:
— Да ты что?
— Ты умная, сильная, талантливая. — Лили поставила на стол красивую голубую чашку с блюдцем. — А когда я увидела тебя впервые, перепугалась до смерти.
126 
