Глава 6

Это был первый séance Трента. И он искренне надеялся, что последний. Просто не сумел вежливо отказаться от присутствия на нем. Когда он предположил, что это будет тихий семейный вечер, Коко легко засмеялась и погладила его по щеке.

— Мой дорогой, мы даже и не думали обойтись без вас. Кто знает, может быть, беспокойный дух выберет именно вас для общения.

Неудавшаяся попытка ободрить его. Как только детей уложили в постель, остальная часть семейства вместе с сопротивляющимся Трентом собралась вокруг стола в столовой. Сцена была подготовлена.

Дюжина свечей мерцала на поверхности буфета. Дешевые подставки для них располагались рядом с мейсенским фарфором^[12] и хрусталем Баккара ^[13]. Еще одно трио белых тонких свечей пылало в центре стола. Даже природа, казалось, способствовала разговору с духами: снаружи дождь превратился в мокрый снег, разносимый порывистым ветром. Из-за столкновения теплого и холодного воздуха грохотал гром, и сверкала молния.

Ночь очень темная и бурная, обреченно подумал Трент, усаживаясь на свое место.

Коко не надела тюрбан и шаль с бахромой, чего он втайне боялся. Как всегда, она была тщательно ухожена, на шее висел по-настоящему большой аметист, который она постоянно теребила.

— А теперь, дети, — проинструктировала Коко. — Возьмитесь за руки и образуйте круг.

Ветер застучал в окна, когда Кики скользнула пальцами в руку Трента. Коко взяла другую. Прямо перед ним усмехалась Аманда, взявшись за руки с тетей и Сюзанной.

— Не волнуйтесь, Трент, — успокоила Мэнди. — Призраки Калхоунов всегда хорошо ведут себя в обществе.

— Главное — сосредоточиться, — объяснила Лила, связывая собой самую старшую и самую младшую сестру. — Это и вправду самое главное в таком деле. Все, что надо сделать, — очистить мысли, особенно от цинизма. — Она подмигнула Тренту. — С точки зрения астрологии сегодня — превосходная ночь для séance.

Кики быстро и ободряюще сжала его руку, когда Коко начала говорить.

— Мы все должны очистить наши умы и открыть наши сердца. — Она говорила успокаивающе и монотонно. — Уже какое-то время я ощущаю, что моя бабушка, несчастная Бьянка, хочет войти в контакт со мной. Здесь был их летний дом в последние годы ее недолгой жизни. Место, где она переживала самые радостные и самые трагичные моменты. Место, где она встретила мужчину, которого полюбила и потеряла. — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Мы здесь, бабушка, и ждем тебя. Мы знаем, что твой дух обеспокоен.

— Дух обладает духом? — уточнила Аманда и получила от тети яростный взгляд.

— Разумный вопрос.

— Веди себя как следует, — пробормотала Сюзанна, подавив улыбку. — Продолжай, тетя.

Они сидели в тишине, нарушаемой только бормотанием Коко, потрескиванием огня и стоном ветра. Мысли Трента расплывались. Голова была заполнена образом Кики в его руках, как сладко и щедро она открыла ему свои губы. Как смотрела на него с такой теплотой и такими чувствами. Чувствами, которые он безрассудно расшевелил в ней.

Вина почти душила его.

Она совсем не похожа на Марию, да и ни на одну из женщин, с которыми у него были равнодушные романы за прошедшие годы. Она невинная и открытая и, несмотря на сильную волю и острый язык, невероятно уязвима. Он использовал ее в своих интересах, что совершенно непростительно.

Но это не полностью его ошибка, напомнил он себе. Она, в конце концов, красивая соблазнительная женщина. А он просто мужчина. Тот факт, что он хочет ее — чисто в физическом плане, — вполне естественен.

Он посмотрел вокруг, Кики повернула голову и улыбнулась ему. Тренту пришлось подавить нелепое желание поднести ее руку к своим губам и попробовать кожу на вкус.

Она затронула что-то внутри него, то, что он был чертовски настроен оставить нетронутым. Когда она улыбалась ему — и даже когда хмурилась, — то заставляла его воспринимать все сильнее, жаждать большего. Никто из женщин, которых он когда-либо знал, не действовал на него так.

Это просто смешно. Они в сотнях милях друг от друга во всех отношениях. И все же, ощущая в этот момент тепло ее руки, он чувствовал себя ближе к ней, более созвучным с ней, чем когда-либо с кем-то другим.

Трент даже мог представить, как они сидят вместе на солнечной летней террасе, наблюдая за играми детей на траве. Звук моря успокаивает, как колыбельная. Воздух пахнет розами, карабкающимися вверх по решетке. И дикорастущая жимолость везде, где только можно.

12

Мейсен (нем. Meissen) — первая в Европе фарфоровая мануфактура Мейсен была основана в 1710 году, вскоре после открытия секрета изготовления твердого фарфора в Саксонии алхимиком Иоганном Фридрихом Бёттгером (1682–1719) в содружестве с ученым Эренфридом Вальтер фон Чирнгаузом (1651–1708). Для светской Европы мейсенский фарфор сразу же стал предметом культа. Традиционный круг заказчиков фарфоровой мануфактуры Мейсен включал в себя богатейшие семьи Европы и России, а в прошлом среди заказчиков мейсеновского фарфора были Екатерина II, князья Строгановы, Юсуповы, Карл Фаберже, многие коронованные особы Европы. Шедевры фарфоровой мануфактуры Мейсен находятся в коллекциях самых известных музеев мира, в том числе в Эрмитаже.

 

Мейсенский фарфор

13

Баккара (фр. Baccarat) — старейшая компания по производству хрусталя. История этой марки началась в 1764 году, когда король Людовик XV распорядился организовать производство хрусталя в местечке Баккара, что на востоке Франции. Вскоре заказчиками стали знатнейшие семьи Франции и всей Европы.

В ХIХ веке в разгар моды на все французское основными клиентами стали представители российской элиты. Александр I первым из русских самодержцев обратил внимание на творения мастеров из французского городка. После визита царя Александра II возрос поток заказов из России. Некоторое время спустя одна из печей завода стала называться «русской»: она выпускала продукцию только для российского рынка.

Сегодня Баккара — это столовая посуда, вазы, подсвечники, декоративные скульптуры, сувениры, флаконы, аксессуары… Самые необычные изделия современной Баккара — это эффектные ювелирные украшения, главный элемент которых, конечно, хрусталь. Все предметы Баккара по-прежнему выполняются вручную.

 

        Хрусталь Баккара

  32